DOI: 10.25136/2409-7136.2021.3.35064

Аннотация: В статье рассмотрено эволюционное преобразование закрепления права граждан на участие в отправлении правосудия. Автором проведен подробный анализ истоков зарождения права граждан на участие в отправлении правосудия и сформулированы основные итоги развития законодательного закрепления указанного права посредством обращения к анализу правовых актов различных исторических этапов и сравнительного правового исследования опыта регулирования данного вопроса. В процессе исследования автором сделан акцент на эволюцию форм участия граждан в отправлении правосудия, понимание правомочия гражданина в данной сфере, соотношение с иными политическими правами и свободами граждан. Автор приходит к выводу, что законодательное закрепление данного права имеет непосредственную взаимосвязь с общественными стандартами определенного исторического этапа. Ключевыми аспектами историко-правового развития института участия граждан в деятельности судов по праву можно считать: - признание факта участия общества в реализации правосудия; - признание института участия граждан в деятельности судов в качестве компонента социума; - оформление института участия граждан в деятельности судов от института социума до полноценной компоненты как части государственной власти; - усложнение конфигурации круга субъектов судопроизводства от привлечения физических лиц как заседателей напрямую в составе суда до установления права данных субъектов на непосредственное участие в осуществлении правосудия. Оригинальным представляется подход автора к выделению форм эволюции правового регулирования права граждан на участие в работе судебной системы.

DOI: 10.25136/2409-7136.2021.3.35144

Аннотация: Предметом исследования являются общественные отношения, складывающиеся реализации налоговой функции в Китайской Республике в конце 1920-х – середине 1930-х гг. и степень их влияния на аналогичные отношения, формируемые на китайских территориях, находящихся под японским контролем в 1930-е гг.: Маньчжоу-Го и Мэнцзяне. Объектом исследования выступает налоговая система Китайской Республики в период так называемого «Нанкинского десятилетия (1927-1937 г.), когда партия Гоминьдан во главе с Чан Кайши на короткое время устанавливает контроль надо большей частью современного Китая и начинает проводить централизованную политику, в том числе и в сфере упорядочивания налогового законодательства. Особое внимание уделяется ключевым нормативным правовым актам и органам государственной власти, которые на национальном и провинциальном уровне обеспечивают реализацию налоговой функции государства. Статья является продолжением серии исследований о налоговой системе и налоговой праве стран Восточной Азии. Впервые в юридической науке автор вводит в научный оборот положения налогового законодательства как Китайской Республики, так и Маньчжоу-Го. Помимо этого, научная новизна исследования заключается в сопоставлении правовых систем Китая и японских сателлитов в части налогового законодательства и регулирования налоговых отношений. В результате автор приходит к выводу о том, что и в Маньчжоу-Го, и в Мэнцзяне нормативная база, при активном внедрении японской модели, сохраняла основные черты китайского права, но в отличие от китайской модели, была более эффективной.

DOI: 10.25136/2409-7136.2021.3.33837

Аннотация: Настоящая статья посвящена анализу состава муниципальной собственности в Российской Федерации. Являясь низовым уровнем системы административно-территориального деления страны, муниципальные образования в России обладают значительным количеством объектов муниципальной собственности. Подобное огромное количество объектов муниципальной собственности в Российской Федерации нуждается в эффективном управлении и распоряжении в полном соответствии с правами, свободами и законными интересами граждан, проживающих на территории соответствующих муниципальных образований. В настоящей статье авторами использован ряд методов научного исследования, в частности, такие как: исторический; формально-логический; сравнительного правоведения; интерполяции; экстраполяции; анализа; синтеза; статистический; социологический.   В статье обосновано авторское определение муниципальной собственности, под которой следует понимать имущественный комплекс муниципального образования, в который входят имущественные объекты, находящиеся в собственности муниципальных образований. Авторами статьи исследован состав муниципальной собственности в Российской Федерации путем анализа правового закрепления основных видов его объектов, а также практики реализации права муниципальной собственности муниципальными образованиями в отношении отдельных видов объектов муниципальной собственности. В работе разработаны и обоснованы предложения и рекомендации относительно усовершенствования законодательства Российской Федерации, регулирующего вопросы муниципальной собственности. По мнению авторов, реализации подобных предложений позволит осуществлять эффективное управление и распоряжение муниципальной собственностью в интересах граждан России.

DOI: 10.25136/2409-7136.2021.3.35312

Аннотация: Предметом исследования выступают конфликтные общественные отношения, складывающиеся в сфере осуществления правосудия. Предметом исследования является понятие и признаки процессуального правонарушения. В настоящей статье анализируются общие признаки правонарушения применительно к процессуальному правонарушению. Выявлены особенности проявления признаков правонарушения: деяния, противоправности, виновности, наказуемости. Отмечая, что общественная опасность присуща любому правонарушению, автор рассматривает как признак процессуального правонарушения общественную вредность подобного деяния, поскольку последний наносится охраняемым общественным отношениям любым противоправным деянием. Отмечается отсутствие в законодательстве четких формулировок, не позволяющих провести четкую квалификацию процессуальных правонарушений (например, термин «неуважение к суду»).   В статье делается вывод, что процессуальное правонарушение как общественно вредное, виновное, противоправное деяние, за совершение которого предусмотрена процессуальная ответственность. Обосновывается, что процессуальное правонарушение обладает наиболее универсальными (общими для всех видов правонарушений) признаками: является общественно вредным, виновным, противоправным деянием, за совершение которого предусмотрена процессуальная ответственность. При этом указанные признаки зачастую сложно определить, поскольку формулировки законодателя бывают весьма расплывчатыми. Следует включить в законодательство дефиницию процессуального правонарушения, в том числе всех его отраслевых разновидностей, что позволило бы четко отграничивать процессуальные правонарушения от всех прочих разновидностей.

DOI: 10.25136/2409-7136.2021.3.35405

Аннотация: Предметом исследования являются общественные отношения, складывающиеся при реализации прокурором такого полномочия по выявлению нарушений законов вне уголовно-правовой сферы, как право требовать от руководителей и других должностных лиц «поднадзорных» прокуратуре органов выделения специалистов. Выводы сведущих лиц, облекаемые в материальную форму, пользуются спросом у правоприменителей в различных сферах общественной жизни, в том числе из-за их доказательственного потенциала. Вместе с тем к правовому статусу специалиста в российском законодательстве у ученых и практикующих юристов накопился целый ряд вопросов, затрагивающих, помимо прочего, и прокурорскую деятельность, чем обусловлена актуальность данного исследования. Новизна исследования заключается в аргументации автором на основе сравнения норм, регулирующих механизм сотрудничества специалистов с прокурорами при осуществлении последними надзора за исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина, анализа теоретических наработок на этот счет, личного опыта работы в органах прокуратуры необходимости совершенствования правового регулирования соответствующих правоотношений. Кроме того, обозначены пробелы имеющейся правовой регламентации. Среди немногочисленных научных работ по рассматриваемой теме статья может представлять интерес для практических работников органов прокуратуры, а также "поднадзорных" прокуратуре органов, ученых в области прокурорской деятельности, юристов, студентов и аспирантов.

DOI: 10.25136/2409-7136.2021.3.35180

Аннотация: В данной статье анализируется законопроект о введении в уголовное законодательство института уголовного проступка, который внесен на рассмотрение Государственной Думы по инициативе Верховного Суда Российской Федерации. Автор исследует историю вопроса, отличие нового законопроекта от предыдущего, который не был принят, получив отрицательный отзыв Правительства Российской Федерации. Вновь вводимый институт исследуется с точки зрения межотраслевой конкуренции, системности уголовного законодательства, терминологической точности, соразмерности санкций за различные виды правонарушений, соотношения института уголовного проступка с институтом освобождения от уголовной ответственности. Кроме того, автор задается вопросом о влиянии введения нового института на нагрузку правоохранительных и судебных органов. Автор приходит к следующим основным выводам. Институт уголовного проступка приведет к удлиннению цепочки понятий, четкое разграничение которых сформулировать нельзя: преступление – малозначительное деяние – уголовный проступок – административное правонарушение. Вводимый институт нарушает системность санкций за противоправные поступки, так как по большинству составов уголовного проступка санкции заведомо мягче, чем за административные правонарушения. Авторы законопроекта отмечают эффективность норм о малозначительном деянии, административной преюдиции и освобождении от уголовной ответственности, не поясняя, каких целей нельзя достичь этими, уже имеющимися инструментами. Новый институт с высокой долей вероятности потребует увеличить нагрузку на судей. Законопроектом нарушается системность в определении ответственности за нарушение интеллектуальных прав. Предлагается включить в проект абзаца 4 статьи 15.1 УК РФ указание на части первую и вторую статьи 146, часть первую статьи 147 УК РФ. На основании проведенного исследования автор приходит к общему выводу о том, что законопроект не имеет достаточного криминологического и уголовно-правового научного обоснования.