Аннотация: Что такое мода? Почему она обнаруживается едва ли не во всех культурах, даже если ее отвергают и преследуют? Исследователи, анализирующие этот феномен, отмечают, прежде всего, ее социальный характер. Иначе говоря, они показывают, что именно социум провоцирует моду. Иначе говоря, этот феномен относится скорее к социальной психологии. Автор отмечает, что для возникновения моды нужны своеобразные социальные и философско-антропологические предпосылки. В частности, мода возникает только тогда, когда в обществе получают распространение индивидуальные особенности людей, формируется чувство индивидуальности.

Аннотация: Что порождает периодическую смену образцов культуры и массового поведения? Отчего мода захватывает разные стороны жизни человека? Как рождается стиль внутри моды? Эти вопросы освещаются в колонке. В колонке речь идет об английском экономисте Адаме Смите, который пытался проанализировать рекламу как социальный и антропологический феномен. Он также связывал моду с техническим прогрессом.

Аннотация: Автор комментирует беседу сотрудницы «Литературной газеты» с известным генетиком, академиком РАН Константином Скрябиным. Академик излагает возможные следствия так называемой генетической революции. Он раскрывает возможности этого прорыва. Однако социальные последствия данного эксперимента в интервью почти не затрагиваются. Автор статьи раскрывает некоторые опасности, которые неизбежно возникнут в будущем.

Аннотация: Важным антропологическим достижением Фрейда является учение о характерах. Фрейд не только показал, что в человеке действуют силы, которых он не осознает, и путем рационализации защищает себя от их осознавания. Он объяснил, что эти неосознанные силы интегрируются в единую систему по имени «характер». Фрейдовскую теорию характера по-настоящему помогает объяснить «Теория систем», которая с начала 20-х годов прошлого столетия с успехом стала применяться в естественнонаучном мышлении (особенно в биологии и нейрофизиологии), а также в некоторых областях социологии.

Аннотация: Фрейд создавал свою концепцию человека в рамках просветительской модели. Однако он своими открытиями резко подорвал просветительский образ человека, поскольку показал, что разум вовсе не является истинным движителем наших мыслей, эмоций и поступков. Было бы логичным на этом основании видеть основу личности в бессознательном.

Аннотация: Эрос свойственен человеческой природе. Но как причудливо он проявляется в отдельной судьбе, в отдельной культуре. Кто-то через всю жизнь проносит печать воздержания, преобразуя энергию секса в романтические чувства. Кто-то, напротив, в полной мере предается страстям, погружаясь в оргиастическую стихию. Будучи целомудренным, человек знает подземные толчки страсти. Предаваясь вожделениям, тоскует о романтическом обожании. Посвящая себя Богу, испытывает силу земных наваждений. Трепеща от дьявольских внушений, обретает себя в живой любви. Ведая об утонченных изысках страсти, вместе с тем догадывается о её неисчерпанности.

Аннотация: Многие авторы описывают сегодня феномен так называемой сексуальной революции. Сейчас, судя по всему, мы уже имеем изнанку этого явления. Да, люди расстались с викторианскими нравами. Да, поубавилось предрассудков, связанных с интимной сферой. Мы осознали, что любовные чувства архетипны. Но культура, безусловно, оказывает воздействие на эротику. Господствующие стандарты определяют форму массовых переживаний. Аскетизм замещает оргиастические страсти, сексуальное буйство то и дело замещается целомудрием.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.1.8668

Аннотация: Дается расшифровка понятия анимы в юнгианской психологии. Отмечается, что анима несводима к прототипу. Подчеркивается, что в качестве психического компонента анима размещена ниже порога сознания. Даются ссылки на литературные примеры.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.2.8688

Аннотация: Мелани Кляйн (1882-1960) – представитель английского психоанализа. После формирования классического психоанализа Фрейда дальнейшее его развитие пошло сразу по нескольким направлениям. Одно из них – неофрейдизм (Г. Олпорт, Э. Фромм, К. Хорни). Сторонники этого направления упрекали Фрейда в том, что он мало внимания уделял социальным аспектам. В статье делается попытка реконструкции детского поведения согласно открытиям Мелани Кляйн.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.3.8696

Аннотация: Говоря об объекте психологии, мы отвечаем на вопрос, как она вообще возможна в качестве автономной области знаний. Что касается предмета психологии, то он формируется с помощью методологической «огранки» объекта исследования. Для этого объект последовательно помещается в разнообразные контексты, где относительно него ставятся различные вопросы, для ответа на которые привлекаются или создаются теоретико-методологические и теоретико-методические схемы.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.4.8718

Аннотация: Есть книги, которые отражают глубинный ценностный разлом в наличной культуре. Они обозначают другую ментальность, иной образ жизни. Нередко сам автор вовсе и не ставит перед собой задачу проложить путь для новых жизненных и практических установок. Хотел ли австрийский и немецкий психиатр Рихард Крафт-Эббинг написать такой труд как «Половая психопатия»? Скорее всего, нет. Он выполнил простую профессиональную задачу – рассказать о сексуальных перверсиях как о психопатических отклонениях. И вызвал такой общественный скандал.

Аннотация:

Аннотация:

Аннотация: Понятия «личность» и «человек» неразрывно связаны, и для понимания первого необходимо сначала ответить на многочисленные вопросы, неизбежно возникающие при попытках истолкования второго. Человек - единственная биологическая особь, совмещающий в себе и биологическое, и социальное, черты и животного, и высшего духовного существа… Действительно ли он является венцом творения, биологическим совершенством?...

Аннотация: В последние годы особенно популярна в России стала этнопсихология – наука, изучающая этнокультурные особенности психики людей, психологические характеристики этносов и психологические аспекты межэтнических отношений. Автор рассматривает основные методологические основы, задачи и проблемы данной дисциплины в нашей стране.

Аннотация: Аннотация: с тех пор, как этнопсихология, или «психология народов», выделилась в качестве самостоятельного научного направления в конце XIX века, эта научная дисциплина занимает умы философов, психологов, историков и культурологов. Автор затрагивает основные вопросы современной этнопсихологии – об этническом своеобразии и о возможностях, границах и последствиях этнического воздействия народов друг на друга.

Аннотация: исследуя концепцию мультикультурализма, от ее зарождения в конце XIX – начале XX века до ее краха в конце XX – начале XXI века, автор выносит на обсуждение неизменно возникающие в современной этнопсихологии философские вопросы о влиянии культур друг на друга, культурной и национальной идентичности и национализме.

Аннотация: Abstract: the author is viewing one of Young’s archetypes hiding in our unconscious, the Hero overcoming difficulties and achieving goals.

Аннотация: Аннотация: автор рассматривает известный в религии и философии сюжет «путешествия героя» как заложенный в каждом из нас путь к самому себе, развитию личности, достижению полноты и целостности бытия.

Аннотация: Аннотация: Общение – это взаимодействие, обусловленное формами совместной жизни и деятельности, взаимодействие, в котором участвуют интеллектуальные, эмоциональные и волевые качества личности. В публикуемой статье автор рассматривает общение как основной механизм формирования личностной идентичности человека, его образа «Я». Подчеркивается влияние культурных традиций на организацию общения и формирование глубинного представления индивида о самом себе.

Аннотация: Аннотация: автор анализирует и сравнивает такие психологические понятия, как характер, тип характера и акцентуация. Расширяется отечественное понимание характера как совокупности общественных и индивидуально своеобразных особенностей личности, влияющих на поведение и поступки человека. Раскрывается связь между характером и невротическим поведения человека.

Аннотация: Аннотация: автор рассуждает о понятиях «норма» и «патология» в отношении таких психологических образований, как «личность» и «характер». Раскрываются термины «характер», «личность», «гармоничная» и «аномальная» личность. Подчеркивается субъективный и неоднозначный характер различения нормы и патологии.

Аннотация: Аннотация: В статье автор обосновывает актуальность новой дисциплины, экономической психологии, чьим предметом является изучение экономических процессов через призму психологического знания. Ключевые слова: экономика, психология, экономическая психология, кризис, реклама

Аннотация: Аннотация: автор обрисовывает тематический спектр новой дисциплины – торгово-экономической психологии, впервые появившейся в Российском торгово-экономическом университете. Подчеркивается, что эффективная мировая торговля невозможна без знаний национальных традиций, менталитета и массовых социально-психологических процессов

Аннотация: В статье рассматривается проблема целостности человека, затрагивающая комплекс различных философских проблем, которым еще только предстоит быть изученными. Согласно автору, психическая целостность человека – отнюдь не его врожденное свойство, а некая глубинная потребность, стремление человека к гармонии с самим собой и бытием.

Аннотация: Автор описывает купеческую этику конца XIX века, когда «торговую сделку скрепляли не печатью, а крестным знамением», и слова «вера» и «кредит» имели одинаковый смысл. Автор не случайно обращается к этой теме в столь нелегкий для России период кризиса: без понимания этических и психологических основ бизнеса невозможно построение «эффективной» экономики в России.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.5.8845

Аннотация: Можно полагать, что понятие идентичности за последние десятилетия стало весьма востребованным. После работ З. Фрейда и Э. Эриксона это слово прочно вошло в арсенал различных гуманитарных наук. Сегодня пишут об индивидуальной, социальной, культурной, религиозной самотождественности, о распаде и кризисе идентичности. В статье отмечено, что П. Рикёру удалось дать новую трактовку этому понятию. Он показал, что внутренняя и внешняя идентичность не находятся в простой связи. Здесь обнаруживает себя сложная диалектика. Французский философ откликнулся на концепцию профессора Оксфордовского университета Питера Стросона. Он предложил новое решение давней психофизической проблемы, поскольку ввел иное понятие личности. Данное понятие выступает как базисное – первичное, далее неразложимое. Отождествление атрибутов личности (состояний сознания и тела) возможно только через предшествующее отождествление личности, которой они принадлежат. В результате традиционных для аналитиков поисков исходных состояний анализа – базисных партикулярий – Стросон пришел к выводу, что существуют два типа базисных партикуляри: материальные тела и личности. Не случайно феномен личности занимает значительное место в философско-антропологических размышлениях Рикёра.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.6.8909

Аннотация: Картина мира состоит из десятков тысяч образов. Они могут быть простыми, как отражение облаков, плывущих по небу, а могут представлять собой абстрактные построения относительно устройства мира. Индивид нуждается в системе ориентации, которая дала бы ему возможность отождествить себя с неким признанным образцом. Впервые такого рода механизмы были рассмотрены в концепции Фрейда. Исходя из этого понятия, Эрик Эриксон писал уже о психосоциальной, культурной, расовой идентичности. Французский философ Поль Рикёр, размышляя о многозначности понятия «идентичность» провел различие между индивидуальной и социальной идентичностью. Смысл этой демаркации заключается в том, что внутренний образ человека далеко не всегда совпадает с тем, как он воспринимается в социальном окружении. Для нас эти проблемы важны, потому что мы должны определиться с исторической судьбой России. Рассматриваем ли мы Россию как правопреемницу СССР, сохраняя верность единой летописи страны или, напротив, считаем, что отождествляем себя с новой культурной общностью? Принадлежим ли мы Европе или в нас больше азиатского («Да, скифы мы, да, азиаты мы…»)? Совершенно очевидно, что наше представление о России не совпадает с тем, как ее воспринимают другие народы и страны. Многие современные интеллектуалы стремятся противостоять общей унификации национальной культуры. В качестве обоснования особости тех или иных стран, регионов выступает социальная мифология. Так, французские «новые правые» разглядели специфику европейской культуры в том, что она одушевлена арианизмом. Этот термин обозначает у «новых правых» религиозно-мифологический комплекс представлений, связанных с индоевропейскими народами. Народы Европы, по словам «новых правых» принадлежат к индоевропейской традиции, которая известна еще со времен неолита и насчитывает свыше 5 тысяч лет. Лидер «новых правых» А. де Бенуа не призывает к реставрации архаической культуры. Он лишь лишает понятие «прогресс» его неодолимой фатальной сущности. В истории, утверждает он, нет ленточного движения событий, традиция не исчезает, она продолжает жить в актуальной истории. Будучи вневременной категорией, она формирует и преображает «народную душу». И именно поэтому она определяет типологический строй национальной культуры.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.7.9122

Аннотация: Французский социолог Алексис Токвиль, изучая еще в позапрошлом веке поведение американских фермеров, неожиданно обнаружил, что в сознании многих из них укоренились прочные стандарты, которые легко можно было принять за результат пропагандистского воздействия. Однако в самом содержании печати, доступной этим фермерам и популярной среди них, эти представления («иллюзии») не распространялись. Откуда они взялись? Каким образом откристаллизовались? Автор статьи пытается раскрыть механику появления этих иллюзий. Отвлеченно-рационалистические предпосылки, на базе которых традиционно изучалось движение к истине, здесь особого света не проливали. Предстояло описать какие-то новые механизмы духовной жизни людей. Ницше полагал, что превратные представления, духовные штампы нужны человеку, он испытывает в них психологическую потребность. Но он считал, что «потребитель» пропаганды лишь усваивает эти идеологические стандарты, а не создает их. А тут получалось, будто «иллюзии» живут в сознании индивида «сами по себе», независимо от пропаганды, и даже тиражируются (Токвиль ведь недаром обратил внимание именно на распространенность сходных духовных образований). Как же они формируются?

Аннотация: The author appeals to one of the most topical themes ever — the problem of suicidal behavior. It is underlined that suicide is a serious problem in philosophy. The author studies this topic from the point of view of literature and in conclusion, gives recommendations on how to overcome suicidal tendencies.

Аннотация: The author talks about the subject, essence and borders of psychology. It is underlined that fast changes of society and culture as well as inability of many people to adjust to these new realities make psychology play an important role for a modern world.

Аннотация: The article is devoted to the topic of fear and studies how this emotion has been developing from the Primitive Age up to the present. According to the author, modern people do not feel fear as much. They don’t feel other strong emotions, either, as the matter of fact.

Аннотация: Based on Jung’s work ‘Psychological Types’ the author of the article draws our attention at one of the main Jung’s ideas that there are no ‘bad’ or ‘good’ psychological types at all. It is underlined that psychological researches often tend to find out ‘negative’ and ‘positive’ types of personality.

Аннотация: The article is devoted to Max Nordau, Cesare Lombroso’s follower who studied famous poets and authors from the point of view of their ‘sanity’.

Аннотация: The author discusses the advantages of a mature and elderly life, — the time when a person begins to actually value life and experience. It is underlined that many great poets, philosophers and artists stayed talented till the end of their life. Moreover, some of them created their master pieces and represented their best ideas when they were much, much older.

Аннотация: The author discusses the difference between one’s image and his actual personal traits and features. As an example, the author describes a few popular TV stars which he himself used to teach when they were younger.

Аннотация: The editor-in-chief’s column is devoted to the psychoanalysis, its theory and implementation in therapy. The author gives a brief description of how psychoanalysis was developed and created many schools and teachings which altogether formed the phenomenon of so called Freudianism.

Аннотация: The article is devoted to TV and radio broadcasting as certain resources for modern philosophical anthropology and one more way to understand human and human nature.

Аннотация: The article is devoted to one of the greatest manipulations of human mind — political strategies and formation of attitudes and opinions. In his editor-in-chief’s column the editor wonders whether anti-social person is actually anti-social or only disappointed towards reality.

Аннотация:

Аннотация:

Аннотация: Editor-in-chief discusses a modern image of hysteria. He talks about complexes and sexuality from the point of view of modern views and morals.

Аннотация: The column is devoted to the psychology of goods. According to the author, every piece of goods has a few functions, from consumer’s function when it is to satisfy someone’s particular need, to social function when it brings some esthetical meaning and etc.

Аннотация:

Аннотация: Что порождает периодическую смену образцов культуры и массового поведения? Отчего мода захватывает разные стороны жизни человека? Как рождается стиль внутри моды? Эти вопросы освещаются в колонке. В ней речь идет об английском экономисте Адаме Смите, который пытался проанализировать рекламу как социальный и антропологический феномен. Он также связывал моду с техническим прогрессом.

Аннотация: Автор комментирует беседу сотрудницы «Литературной газеты» с известным генетиком, академиком РАН Константином Скрябиным. Академик излагает возможные следствия так называемой генетической революции. Он раскрывает возможности этого прорыва. Однако социальные последствия данного эксперимента в интервью почти не затрагиваются. Автор статьи раскрывает некоторые опасности, которые неизбежно возникнут в будущем.

Аннотация: Важным антропологическим достижением Фрейда является учение о характерах. Фрейд не только показал, что в человеке действуют силы, которых он не осознает, и путем рационализации защищает себя от их осознавания. Он объяснил, так же что эти неосознанные силы интегрируются в единую систему по имени «характер». Фрейдовскую теорию характера по-настоящему помогает объяснить «Теория систем», которая с начала 20-х годов прошлого столетия с успехом стала применяться в естественнонаучном мышлении (особенно в биологии и нейрофизиологии), а также в некоторых областях социологии.

Аннотация: Фрейд создавал свою концепцию человека в рамках просветительской модели. Однако он своими открытиями резко подорвал просветительский образ человека, поскольку показал, что разум вовсе не является истинным движителем наших мыслей, эмоций и поступков. Было бы логичным на этом основании видеть основу личности в бессознательном.

Аннотация: Эрос свойственен человеческой природе. Но как причудливо он проявляется в отдельной судьбе, в отдельной культуре. Кто-то через всю жизнь проносит печать воздержания, преобразуя энергию секса в романтические чувства. Кто-то, напротив, в полной мере предается страстям, погружаясь в оргиастическую стихию. Будучи целомудренным, человек знает подземные толчки страсти. Предаваясь вожделениям, тоскует о романтическом обожании. Посвящая себя Богу, испытывает силу земных наваждений. Трепеща от дьявольских внушений, обретает себя в живой любви. Ведая об утонченных изысках страсти, вместе с тем догадывается о её неисчерпанности.

Аннотация: Многие авторы описывают сегодня феномен так называемой сексуальной революции. Сейчас, судя по всему, мы уже имеем изнанку этого явления. Да, люди расстались с викторианскими нравами. Да, поубавилось предрассудков, связанных с интимной сферой. Мы осознали, что любовные чувства архетипны. Но культура, безусловно, оказывает воздействие на эротику. Господствующие стандарты определяют форму массовых переживаний. Аскетизм замещает оргиастические страсти, сексуальное буйство то и дело замещается целомудрием.

Аннотация: Автор описывает купеческую этику конца XIX века, когда «торговую сделку скрепляли не печатью, а крестным знамением», и слова «вера» и «кредит» имели одинаковый смысл. Автор не случайно обращается к этой теме в столь нелегкий для России период кризиса: без понимания этических и психологических основ бизнеса невозможно построение «эффективной» экономики в России.

Аннотация: As continuation of the topic on the merchants’ ethics declaring labor to be a very special value, the author considers the conceptions of labor in various religious movements such as Buddhism, Hinduism, Taoism and Protestantism.

Аннотация: Continuing the topic of the merchants’ ethics, the author wonders what eventually led to its crisis. It is underlined that the most important element of the merchants’ ethics was moral norms and restrictions regulating the merchants’ behavior.

Аннотация: In his article the author analyzes and compares the essence of protestant and social ethics. It is underlined that our modern world has undergone a grandiose ethical revolution – people’s values have changed greatly, and so has our culture and ethics.

Аннотация: The author continues to study the topic of Protestant ethos. He describes Weber’s views on capitalism and Protestantism and how attitudes to labor and capital changed with time. It is underlined that there is a certain connection between distortions of ethical views on usury and modern world crisis

Аннотация: The term ‘changed forms of conscience’ was first introduced by an American psychologist William James over a hundred of years ago. Describing various forms of achieving changed states of mind (shamanism, acting, religious practices and so on), the author underlines that these forms of mind allow a man to go beyond his own identity. It is admitted that there are no grounds for considering such forms of mind to be pathological

Аннотация: The author of the article touches upon a very important problem of the humankind, - loneliness. Studying the views of philosophers, sociologists and poets on human loneliness, the author underlines the subjective perception of loneliness by human. Some people consider loneliness to be the only opportunity to exist and spend time with themselves, the others think of it as suffering, obsession and misfortune

Аннотация: In his mini-essay the author describes several personal stories wondering whether we rule our life or our life makes us what we are?

Аннотация: Based on the description of a clinical case, the author studies the phenomenon of incest, - sexual attraction to relatives. The author also illustrates how the first ‘infantile’ sexual experience may lead to neurotic problems in adult age.

Аннотация: The author describes a few examples from his own clinical experience as well as famous ‘real life’ stories about punishment for wrongdoings. According to the author, all our wrongdoings eventually lead to certain consequences. The author is mostly interested in psychological side of oblation.

Аннотация: The article is devoted to the 90th anniversary of Elton Mayo’s psychological experiment at the Hawthorne Works (a Western Electric factory outside Chicago). It was the first experiment to study the social aspect of labor and to understand how a worker’s attitude to his role in labor process influences the labor productivity.

Аннотация: The author of the article describes how the basic psychoanalytical conceptions were formed, including the unconscious aspiration for death and life, natural aggression and the war as a social phenomenon of expression of human aggressive impulses.

Аннотация: The author questions the American psychologist Karen Horney’s opinion that anyone can help himself to overcome a neurosis if he starts the process of self-cognition. By distinguishing the terms ‘selfanalysis’ and ‘heart-searching’ the author tries to show how absurd self-treatment is and notes that not everyone can adequately interpret his own psychological problems.

Аннотация: The article criticizes the widely spread idea of a necessity to teach children finances from an early age. Based on the author, such an approach does not only deprive a child from enjoying a romantic childhood, but can also lead to serious psychological problems in adulthood.

Аннотация: The article describes how psychology has become a science instead of Kant’s opinion that ‘psychology shall never become a science and even if it does, it will be a completely boring one’. The author also quotes the English writer Herbert Wells words that ‘psychology is going to become an important science in the coming century’.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.1.10769

Аннотация: За последние годы в мировой философской литературе появилось немало исследований, авторы которых убеждены в том, что война является неизбежным злом для человечества. Рассказывая о новых средствах истребления людей, некоторые исследователи даже сетуют на то, что государство не стремится к созданию новых вооружений. Властители полагают, что будущая война будет использовать традиционные, уже опробованные средства уничтожения противника. Эксперты убеждают глав государств, что это заблуждение, что надо как можно быстрее осваивать смертоносное оружие. Однако никто из авторов не ставит вопрос об устранении войн вообще. Они склонны считать, что войны вообще невозможно вычеркнуть из человеческой истории, они неустранимы, поскольку соответствуют человеческой природе, злонамеренной и жестокой сущности человека. Автор статьи размышляет о том, можно ли считать эту позицию трезвостью мысли или это заблуждение, связанное напрямую с апологией войны. При изложении темы использованы исторический и феноменологический подходы. Взгляды на войну прослеживаются исторически: от мифов до современных научных и философских концепций. Автор анализирует характеристики войны и показывает, что определение этого понятия требует корректировки. Сегодня войны ведут не только государства или классы. Конфликты обнаруживают себя в межцивилизационном пространстве, между народами. Вместе с тем в войну рекрутированы социальные, конфессиональные и этнические группы. Серьезные противоречия возникают также и между развитыми странами и государствами, которые отстают в собственном развитии. Но главное, без чего невозможно определение войны, это указание, что социально-политические, экономические, духовно-идеологические и другие противоречия между государствами, народами, социальными, национальными, конфессиональными и другими группами разрешаются (или не разрешаются) с помощью вооруженного насилия. В то же время автор стремится дать особый анализ феноменологии войны, доказывая возможность исключения войны вообще как способа решения различных конфликтов.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.1.14159

Аннотация: Статья посвящена анализу философского и психологического наследия Эдуарда Шпрангера. Издание его книги «Формы жизни: гуманитарная психология и этика личности» (перевод А.К. Судакова) позволяет существенно углубить историю мировой психологии, обеспечить более высокий уровень осмысления отечественной психологической школы. По мнению Шпрангера, психология есть описательная и понимающая, а не нормативная наука. Он последовательно проводит различие между так называемой обычной или «физиологической психологией». Сильная сторона его концепции – связь с философской традицией и метафизической рефлексией. Э. Шпрангер, опираясь на труды В. Вундта и Ф. Ницше, обращается к анализу духовной жизни людей. Он анализирует формы жизни, связывая их с ценностными ориентациями человека. Методы исследования связаны с науками о духе, которые противостоят наукам о природе, в соответствии с их традиционным различением. В центре исследования находится исторический опыт, «бытие», или «мир жизни». Автор опирается на герменевтически ориентированную психологию и философию. Новизна статьи определяется попыткой анализа наследия Э. Шпрангера в аспекте современного состояния психологии. Впервые в отечественной литературе наследие Шпрангера рассмотрено критически. В статье показаны безусловные достижения этого крупного мыслителя. Отмечается плодотворность создания структурной или понимающей психологии, выделяются её методологические основы и перспективы. Вместе с тем в статье показана неадекватность выстроенной Шпенглером типологии характеров. В этой попытке Шпрангера не всегда последовательно проводится аксиологический принцип, даётся некорректная характеристика социального и властного характеров.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.1.62131

Аннотация: Дается расшифровка понятия анимы в юнгианской психологии. Отмечается, что анима несводима к прототипу. Подчеркивается, что в качестве психического компонента анима размещена ниже порога сознания. Даются ссылки на литературные примеры.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.1.63931

Аннотация: За последние годы в мировой философской литературе появилось немало исследований, авторы которых убеждены в том, что война является неизбежным злом для человечества. Рассказывая о новых средствах истребления людей, некоторые исследователи даже сетуют на то, что государство не стремится к созданию новых вооружений. Властители полагают, что будущая война будет использовать традиционные, уже опробованные средства уничтожения противника. Эксперты убеждают глав государств, что это заблуждение, что надо как можно быстрее осваивать смертоносное оружие. Однако никто из авторов не ставит вопрос об устранении войн вообще. Они склонны считать, что войны вообще невозможно вычеркнуть из человеческой истории, они неустранимы, поскольку соответствуют человеческой природе, злонамеренной и жестокой сущности человека. Автор статьи размышляет о том, можно ли считать эту позицию трезвостью мысли или это заблуждение, связанное напрямую с апологией войны. При изложении темы использованы исторический и феноменологический подходы. Взгляды на войну прослеживаются исторически: от мифов до современных научных и философских концепций. Автор анализирует характеристики войны и показывает, что определение этого понятия требует корректировки. Сегодня войны ведут не только государства или классы. Конфликты обнаруживают себя в межцивилизационном пространстве, между народами. Вместе с тем в войну рекрутированы социальные, конфессиональные и этнические группы. Серьезные противоречия возникают также и между развитыми странами и государствами, которые отстают в собственном развитии. Но главное, без чего невозможно определение войны, это указание, что социально-политические, экономические, духовно-идеологические и другие противоречия между государствами, народами, социальными, национальными, конфессиональными и другими группами разрешаются (или не разрешаются) с помощью вооруженного насилия. В то же время автор стремится дать особый анализ феноменологии войны, доказывая возможность исключения войны вообще как способа решения различных конфликтов.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.1.66077

Аннотация: Статья посвящена анализу философского и психологического наследия Эдуарда Шпрангера. Издание его книги «Формы жизни: гуманитарная психология и этика личности» (перевод А.К. Судакова) позволяет существенно углубить историю мировой психологии, обеспечить более высокий уровень осмысления отечественной психологической школы. По мнению Шпрангера, психология есть описательная и понимающая, а не нормативная наука. Он последовательно проводит различие между так называемой обычной или «физиологической психологией». Сильная сторона его концепции – связь с философской традицией и метафизической рефлексией. Э. Шпрангер, опираясь на труды В. Вундта и Ф. Ницше, обращается к анализу духовной жизни людей. Он анализирует формы жизни, связывая их с ценностными ориентациями человека. Методы исследования связаны с науками о духе, которые противостоят наукам о природе, в соответствии с их традиционным различением. В центре исследования находится исторический опыт, «бытие», или «мир жизни». Автор опирается на герменевтически ориентированную психологию и философию. Новизна статьи определяется попыткой анализа наследия Э. Шпрангера в аспекте современного состояния психологии. Впервые в отечественной литературе наследие Шпрангера рассмотрено критически. В статье показаны безусловные достижения этого крупного мыслителя. Отмечается плодотворность создания структурной или понимающей психологии, выделяются её методологические основы и перспективы. Вместе с тем в статье показана неадекватность выстроенной Шпенглером типологии характеров. В этой попытке Шпрангера не всегда последовательно проводится аксиологический принцип, даётся некорректная характеристика социального и властного характеров.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.1.17595

Аннотация: В статье рассматривается конкретный пример феноменологии симулякра. Автор статьи обращается к описанию этой истории, которая проанализирована в его книге 1978 г. Однако рассмотрение американского сериала о семье Лаудов, как оказывается, вовсе не является лишь простым увлечением документализмом. Прежняя трактовка этого события, которое воспринималось как общий интерес к архивным источникам, необработанному сырью жизни, заменена в данной статье более глубоким рассмотрением феномена. Автор опирается на концепцию симулякра, которая получила сегодня широкое хождение. В статье используются материалы журналистской документалистики, проводится психологический анализ «индустрии сознания». Рассматривается факт широкого распространения дневников, мемуаров, черновиков, записных книжек, набросков в массовой культуре. К исследованию проблемы привлекаются работы современных постмодернистов. Автор анализирует американскую телевизионную серию, посвящённую бытованию семьи Лаудов. Он толкует эту продукцию как симулякр обыденной жизни. В статье показано, что серия ни в коей мере не являлась продукцией житейского документа. Реальное в ней скрыто, декорировано под документ, но не выдерживает законов жанра. Трактовка симулякра даёт возможность показать современные тенденции общественного сознания. Один факт телевизионной продукции оказывается яркой иллюстрацией симулякризации.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.1.67647

Аннотация: В статье рассматривается конкретный пример феноменологии симулякра. Автор статьи обращается к описанию этой истории, которая проанализирована в его книге 1978 г. Однако рассмотрение американского сериала о семье Лаудов, как оказывается, вовсе не является лишь простым увлечением документализмом. Прежняя трактовка этого события, которое воспринималось как общий интерес к архивным источникам, необработанному сырью жизни, заменена в данной статье более глубоким рассмотрением феномена. Автор опирается на концепцию симулякра, которая получила сегодня широкое хождение. В статье используются материалы журналистской документалистики, проводится психологический анализ «индустрии сознания». Рассматривается факт широкого распространения дневников, мемуаров, черновиков, записных книжек, набросков в массовой культуре. К исследованию проблемы привлекаются работы современных постмодернистов. Автор анализирует американскую телевизионную серию, посвящённую бытованию семьи Лаудов. Он толкует эту продукцию как симулякр обыденной жизни. В статье показано, что серия ни в коей мере не являлась продукцией житейского документа. Реальное в ней скрыто, декорировано под документ, но не выдерживает законов жанра. Трактовка симулякра даёт возможность показать современные тенденции общественного сознания. Один факт телевизионной продукции оказывается яркой иллюстрацией симулякризации.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.2.18646

Аннотация: Статья посвящена особому человеческому дару – воображению. Автор размышляет об удивительной способности человека – творить фантастические миры, уходить от реальности в сферу грёзы, себе и другим «сны золотые навевать». В этом смысле отмечается роль сновидений, поэтической фантазии, креативной способности человека, его увлечённости игрой, галлюцинаторных иллюзий и видений. Автор обращается к двум первоначалам античной культуры, отмеченной Ф. Ницше, – аполлоническому и дионисийскому. Тяга к грёзе осмысливается в статье как попытка раздвинуть просторы человеческого бытия, освоить иные миры, неподвластные человеку, попытаться с их помощью восполнить фрагментарность человеческого существования. Автор опирается на серьёзные достижения философской мысли, постигающей феномены мифа, игры, фантазии. Используются методы философской антропологии. В статье содержится попытка рассмотреть грани человеческого бытия, которые связаны с игрой. Проводится различие между понятиями воображения и фантазии, исследуются различные формы ухода от реальности. Автор стремится раскрыть причины отвлечения от реальности в снах, в искусстве, в карнавальных празднествах и шествиях. Показано, что способность к фантазии свидетельствует о незавершённости человека, о его тоске по целостности, по восполненности.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.2.67758

Аннотация: Статья посвящена особому человеческому дару – воображению. Автор размышляет об удивительной способности человека – творить фантастические миры, уходить от реальности в сферу грёзы, себе и другим «сны золотые навевать». В этом смысле отмечается роль сновидений, поэтической фантазии, креативной способности человека, его увлечённости игрой, галлюцинаторных иллюзий и видений. Автор обращается к двум первоначалам античной культуры, отмеченной Ф. Ницше, – аполлоническому и дионисийскому. Тяга к грёзе осмысливается в статье как попытка раздвинуть просторы человеческого бытия, освоить иные миры, неподвластные человеку, попытаться с их помощью восполнить фрагментарность человеческого существования. Автор опирается на серьёзные достижения философской мысли, постигающей феномены мифа, игры, фантазии. Используются методы философской антропологии. В статье содержится попытка рассмотреть грани человеческого бытия, которые связаны с игрой. Проводится различие между понятиями воображения и фантазии, исследуются различные формы ухода от реальности. Автор стремится раскрыть причины отвлечения от реальности в снах, в искусстве, в карнавальных празднествах и шествиях. Показано, что способность к фантазии свидетельствует о незавершённости человека, о его тоске по целостности, по восполненности.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.2.62390

Аннотация: Мелани Кляйн (1882-1960) — представитель английского психоанализа. После формирования классического психоанализа Фрейда дальнейшее его развитие пошло сразу по нескольким направлениям. Одно из них — неофрейдизм (Г. Олпорт, Э. Фромм, К. Хорни). Сторонники этого направления упрекали Фрейда в том, что он мало внимания уделял социальным аспектам. В статье делается попытка реконструкции детского поведения согласно открытиям Мелани Кляйн.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.2.14455

Аннотация: Статья посвящена критическому рассмотрению так называемого «онтологического редукционизма». Автор утверждает, что эта методологическая установка имела несомненные заслуги в определённый период истории науки. Нет возможности вырабатывать научный язык без опоры на диалог разных сфер научного творчества, без использования наглядных простых моделей. На основе редукционизма так и не удалось обеспечить единство научного знания. Но это вовсе не означает, что он был бесплоден. Именно в нём исток появления кибернетики, компьютерной логики, когнитологии. Однако сегодня редукционизм как методология захватывает новые рубежи и зачастую устраняет промежуточные звенья, заведомо упрощая реальные процессы жизни и познания. Автор опирается на методологию логического позитивизма в раскрытии генезиса редукционизма. В то же время он прибегает к философии духа, которая позволяет трактовать человека как особый род сущего, а не «голую обезьяну». В той же мере нет основании «растворять» физику в биологии. Новизна статьи заключается в том, что в ней отмечены заслуги редукционизма, раскрыты смыслы сведения сложного к простому. Восстанавливая законность редукционизма, автор в то же время показывает, что в наши дни, когда наука множит научные открытия, есть опасность устранения в анализе психических и духовных процессов опосредованных звеньев, в частности, сведения психологических феноменов к рефлексу физиологических процессов. По мнению автора, психические процессы не продуцируются мозгом напрямую, а имеют автономную природу.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.2.66253

Аннотация: Статья посвящена критическому рассмотрению так называемого «онтологического редукционизма». Автор утверждает, что эта методологическая установка имела несомненные заслуги в определённый период истории науки. Нет возможности вырабатывать научный язык без опоры на диалог разных сфер научного творчества, без использования наглядных простых моделей. На основе редукционизма так и не удалось обеспечить единство научного знания. Но это вовсе не означает, что он был бесплоден. Именно в нём исток появления кибернетики, компьютерной логики, когнитологии. Однако сегодня редукционизм как методология захватывает новые рубежи и зачастую устраняет промежуточные звенья, заведомо упрощая реальные процессы жизни и познания. Автор опирается на методологию логического позитивизма в раскрытии генезиса редукционизма. В то же время он прибегает к философии духа, которая позволяет трактовать человека как особый род сущего, а не «голую обезьяну». В той же мере нет основании «растворять» физику в биологии. Новизна статьи заключается в том, что в ней отмечены заслуги редукционизма, раскрыты смыслы сведения сложного к простому. Восстанавливая законность редукционизма, автор в то же время показывает, что в наши дни, когда наука множит научные открытия, есть опасность устранения в анализе психических и духовных процессов опосредованных звеньев, в частности, сведения психологических феноменов к рефлексу физиологических процессов. По мнению автора, психические процессы не продуцируются мозгом напрямую, а имеют автономную природу.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.2.11135

Аннотация: Обсуждение духовного мира человека занимает значительное место в философских работах Поля Рикёра. Феномен духовности философ связывает с проблемой человеческой субъективности. Он обращается к анализу человеческих страстей и воли как источника поступков. Имманентность страсти, по его мнению, обнаруживается тогда, когда она всецело определена в составе воли. Рикёр озабочен тем, чтобы применить герменевтический анализ к рассмотрению дорефлексивных форм жизни и культуры. Так он подходит к проблеме амбивалентности чувств человека. Рикёр проводит различие между знаком и символом, подчеркивая, что символ не указывает на предмет как на вещь. Природа символа предполагает обнаружение неявного, скрытого смысла. Символ по определению духовен. При изложении материала используется герменевтический метод. Вместе с тем учитывается также феноменологический метод. Продолжается линия рефлексивной философии, обнаруживается зависимость от гуссерлевской феноменологии и предлагается герменевтический вариант этой феноменологии. Новизна статьи в попытке нового анализа феномена духовности в творчества П. Рикёра. Проблема связана с дорефлексивными формами жизни и культуры. Отмечено, что духовность зарождается именно в этих формах. Отсюда проводится сопоставление знака и символа, выявляется амбивалентная природа человеческих чувств. Значительное внимание уделено человеческих страстях как выражению подлинно человеческого.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.2.64030

Аннотация: Обсуждение духовного мира человека занимает значительное место в философских работах Поля Рикёра. Феномен духовности философ связывает с проблемой человеческой субъективности. Он обращается к анализу человеческих страстей и воли как источника поступков. Имманентность страсти, по его мнению, обнаруживается тогда, когда она всецело определена в составе воли. Рикёр озабочен тем, чтобы применить герменевтический анализ к рассмотрению дорефлексивных форм жизни и культуры. Так он подходит к проблеме амбивалентности чувств человека. Рикёр проводит различие между знаком и символом, подчеркивая, что символ не указывает на предмет как на вещь. Природа символа предполагает обнаружение неявного, скрытого смысла. Символ по определению духовен. При изложении материала используется герменевтический метод. Вместе с тем учитывается также феноменологический метод. Продолжается линия рефлексивной философии, обнаруживается зависимость от гуссерлевской феноменологии и предлагается герменевтический вариант этой феноменологии. Новизна статьи в попытке нового анализа феномена духовности в творчества П. Рикёра. Проблема связана с дорефлексивными формами жизни и культуры. Отмечено, что духовность зарождается именно в этих формах. Отсюда проводится сопоставление знака и символа, выявляется амбивалентная природа человеческих чувств. Значительное внимание уделено человеческих страстях как выражению подлинно человеческого.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.3.62507

Аннотация: Говоря об объекте психологии, мы отвечаем на вопрос, как она вообще возможна в качестве автономной области знаний. Что касается предмета психологии, то он формируется с помощью методологической «огранки» объекта исследования. Для этого объект последовательно помещается в разнообразные контексты, где относительно него ставятся различные вопросы, для ответа на которые привлекаются или создаются теоретико-методологические и теоретико-методические схемы.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.3.19112

Аннотация: Статья посвящена исследованию характерной тенденции наших дней, которую можно назвать психиатризацией гуманитарного знания. Многие авторы, опираясь на клинические экспертизы, характеризуют человека по этим признакам. В частности, один из авторов журнала «Психология и психотехника» Ф.Т. Фаритов полагает, что он установил два полюса философской деятельности. Они представлены мыслителями-шизоидами и мыслителями-истероидами. Так, Кант и Гегель обозначаются этим исследователем как шизоиды, а Сократ и Ницше – как шизо-истероиды. Однако в психоанализе и психиатрии шизоид имеет множество различных характеристик. Но многие исследователи предумышленно сводят эти черты к формальным особенностям поведения, которые они заимствуют из методик Э. Кречмера и А.Е. Личко Автор опирается на классические философские и психиатрические работы. Он принимает во внимание предостережение К. Ясперса о том, что конкретные методики не всегда можно использовать для вторжения в философское пространство. В статье впервые подвергается критике психиатризация гуманитарного знания. Автор прослеживает зарождение этой тенденции в трудах М. Фуко. Не оспаривая достижений современной философской антропологии, автор не соглашается с тем, что прежнюю условную психологическую норму нужно заменить столь же условной психиатрической. Стремление во что бы то ни стало представить человека безумцем, по мнению автора, требует серьёзного переосмысления. Человек безумный, противостоящий классическому разумному человеку, вряд ли может ассоциироваться с пациентом психиатрической больницы. Особое место в статье занимают возражения против кощунственного анализа таких великих философов, как Сократ, Кант, Гегель.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.3.67863

Аннотация: Статья посвящена исследованию характерной тенденции наших дней, которую можно назвать психиатризацией гуманитарного знания. Многие авторы, опираясь на клинические экспертизы, характеризуют человека по этим признакам. В частности, один из авторов журнала «Психология и психотехника» Ф.Т. Фаритов полагает, что он установил два полюса философской деятельности. Они представлены мыслителями-шизоидами и мыслителями-истероидами. Так, Кант и Гегель обозначаются этим исследователем как шизоиды, а Сократ и Ницше – как шизо-истероиды. Однако в психоанализе и психиатрии шизоид имеет множество различных характеристик. Но многие исследователи предумышленно сводят эти черты к формальным особенностям поведения, которые они заимствуют из методик Э. Кречмера и А.Е. Личко Автор опирается на классические философские и психиатрические работы. Он принимает во внимание предостережение К. Ясперса о том, что конкретные методики не всегда можно использовать для вторжения в философское пространство. В статье впервые подвергается критике психиатризация гуманитарного знания. Автор прослеживает зарождение этой тенденции в трудах М. Фуко. Не оспаривая достижений современной философской антропологии, автор не соглашается с тем, что прежнюю условную психологическую норму нужно заменить столь же условной психиатрической. Стремление во что бы то ни стало представить человека безумцем, по мнению автора, требует серьёзного переосмысления. Человек безумный, противостоящий классическому разумному человеку, вряд ли может ассоциироваться с пациентом психиатрической больницы. Особое место в статье занимают возражения против кощунственного анализа таких великих философов, как Сократ, Кант, Гегель.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.3.14758

Аннотация: Вопрос о том, если у животных бессознательное, кажется не допускающим отрицательного ответа. Однако понимание данной проблемы обязывает к тому, чтобы рассмотреть, с одной стороны, процессы доместификации животных, их приручения, а с другой стороны, подвергнуть анализу те процессы, которые происходят сейчас в существовании живых особей в целом. Традиционные демаркации между животными и людьми подвергаются в статье переосмыслению. Если в начале минувшего века психиатры и философы считали, что психозы, серьёзные невротические нарушения не свойственны животным, а являются привилегий человека, то в начале нашего столетия получен обширный материал, который свидетельствует о глубокой и разносторонней невротизация животных. В статье использованы методы психологического и психиатрического анализа процессов, которые происходят в наши дни в царстве домашних животных. Показано, что каноны зоопсихологии замещаются сегодня зоопсихиатрией. Меняются, следовательно, приёмы и методы толкования традиционных вопросов сознания и бессознательного. Новизна статьи обусловлена тем, что возникла возможность совместить экспериментальные данные зоопсихологии с результатами психологических исследований человеческого общества. Жизнь животных и людей рассматривалась традиционно отдельно. Никому, к примеру, не приходило в голову переносить законы человеческого существования на животную общность. Не практиковалось также проецирование сведений о животных скоплениях на человеческое поведение. Между тем Ж. Бодрийяр показал, что такое наложение двух систем представлений не только специфично, но и в крайней мере значимо. Наблюдая невротизацию домашних животных, мы видим, что сходные процессы происходят также и в людских коллективах. Так открывается новое поле исследований феномена психики.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.3.66359

Аннотация: Вопрос о том, если у животных бессознательное, кажется не допускающим отрицательного ответа. Однако понимание данной проблемы обязывает к тому, чтобы рассмотреть, с одной стороны, процессы доместификации животных, их приручения, а с другой стороны, подвергнуть анализу те процессы, которые происходят сейчас в существовании живых особей в целом. Традиционные демаркации между животными и людьми подвергаются в статье переосмыслению. Если в начале минувшего века психиатры и философы считали, что психозы, серьёзные невротические нарушения не свойственны животным, а являются привилегий человека, то в начале нашего столетия получен обширный материал, который свидетельствует о глубокой и разносторонней невротизация животных. В статье использованы методы психологического и психиатрического анализа процессов, которые происходят в наши дни в царстве домашних животных. Показано, что каноны зоопсихологии замещаются сегодня зоопсихиатрией. Меняются, следовательно, приёмы и методы толкования традиционных вопросов сознания и бессознательного. Новизна статьи обусловлена тем, что возникла возможность совместить экспериментальные данные зоопсихологии с результатами психологических исследований человеческого общества. Жизнь животных и людей рассматривалась традиционно отдельно. Никому, к примеру, не приходило в голову переносить законы человеческого существования на животную общность. Не практиковалось также проецирование сведений о животных скоплениях на человеческое поведение. Между тем Ж. Бодрийяр показал, что такое наложение двух систем представлений не только специфично, но и в крайней мере значимо. Наблюдая невротизацию домашних животных, мы видим, что сходные процессы происходят также и в людских коллективах. Так открывается новое поле исследований феномена психики.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.3.11429

Аннотация: Статья посвящена реконструкции детской психики после рождения. Известно, что столь интенсивное внимание к переживаниям ребёнка характерно для английской школы психоанализа. Многие исследователи психической динамики новорожденного указывали на огромное значение тех состояний, которые переживает младенец после родов. Эти состояния лишены сентиментальности и оптимизма. Теперь все знают, что ребенок воспринимает акт рождения как процесс гибели. Об этом писал О. Ранк и более подробно исследуют современные трансперсоналисты. Угроза смерти не оставляет младенца, когда он появляется на свет. Это связано с тем, что он покидает материнский организм и бессознательно стремится вернуться туда, где он располагал едва ли не абсолютным комфортом. Однако оказаться в материнской утробе уже невозможно, а забота родителей не может заменить прежнее существование. Используются методы феноменологического толкования мифологии, применяются способы, позволяющие реконструировать психический мир ребёнка на основе более поздних образований. Таким образом прослеживаются возможные обнаружения детской психики, трактуется их цели и смыслы. Новизна постановки темы связана с тем, что психическое развитие ребёнка связано с грозным всевластием смерти. Анализируется сложная диалектика противостояния инстинкта жизни и смерти в психике новорожденного, отмечается заслуга английской психоаналитической школы в изучении этих процессов. Впервые рассматриваются три сценария, которые определяют развитие ребёнка после рождения.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.3.64094

Аннотация: Статья посвящена реконструкции детской психики после рождения. Известно, что столь интенсивное внимание к переживаниям ребёнка характерно для английской школы психоанализа. Многие исследователи психической динамики новорожденного указывали на огромное значение тех состояний, которые переживает младенец после родов. Эти состояния лишены сентиментальности и оптимизма. Теперь все знают, что ребенок воспринимает акт рождения как процесс гибели. Об этом писал О. Ранк и более подробно исследуют современные трансперсоналисты. Угроза смерти не оставляет младенца, когда он появляется на свет. Это связано с тем, что он покидает материнский организм и бессознательно стремится вернуться туда, где он располагал едва ли не абсолютным комфортом. Однако оказаться в материнской утробе уже невозможно, а забота родителей не может заменить прежнее существование. Используются методы феноменологического толкования мифологии, применяются способы, позволяющие реконструировать психический мир ребёнка на основе более поздних образований. Таким образом прослеживаются возможные обнаружения детской психики, трактуется их цели и смыслы. Новизна постановки темы связана с тем, что психическое развитие ребёнка связано с грозным всевластием смерти. Анализируется сложная диалектика противостояния инстинкта жизни и смерти в психике новорожденного, отмечается заслуга английской психоаналитической школы в изучении этих процессов. Впервые рассматриваются три сценария, которые определяют развитие ребёнка после рождения.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.4.62634

Аннотация: Есть книги, которые отражают глубинный ценностный разлом в наличной культуре. Они обозначают другую ментальность, иной образ жизни. Нередко сам автор вовсе и не ставит перед собой задачу проложить путь для новых жизненных и практических установок. Хотел ли австрийский и немецкий психиатр Рихард Крафт-Эббинг написать такой труд как «Половая психопатия»? Скорее всего, нет. Он выполнил простую профессиональную задачу — рассказать о сексуальных перверсиях как о психопатических отклонениях. И вызвал такой общественный скандал.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.4.19420

Аннотация: Московский областной научно-исследовательский клинический институт имени М.В. Владимирского (МОНИКИ) отмечает свой 240-летний юбилей. Сама дата рождает чувство причастности к истории, хранящей не только мемориальную практику, но и побуждающей к осмыслению нынешних проблем российского общества. Статья посвящена анализу основных вех развития данного института, и, в особенности, разбору его нынешних неоспоримых достижений. За последние годы данное учреждение осуществило очевидный прорыв в формировании теоретической и практической активности научно-исследовательского клинического института. Опираясь на принцип историзма, автор показывает, в чём причины бесспорной динамичности института. Без опоры на гуманистические традиции, опыт минувших долгих десятилетий невозможно обеспечить эффективную работу такого крупного и многопрофильного учреждения. Впервые в отечественной литературе анализируется исследовательская и клиническая практика такого крупного учреждения, как МОНИКИ. Показано, что на протяжении всей своей истории коллектив Екатерининской больницы (позже – МОНИКИ имени М.В. Владимирского) играл неоспоримо важную роль в развитии отечественного здравоохранения и медицинской науки. В наши дни в данном учреждении работают 1200 врачей, более 100 профессоров и докторов наук, 300 кандидатов наук, 4 академика и члена-корреспондента РАН, 9 заслуженных деятелей науки, 23 лауреата Государственной премии.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.4.68046

Аннотация: Московский областной научно-исследовательский клинический институт имени М.В. Владимирского (МОНИКИ) отмечает свой 240-летний юбилей. Сама дата рождает чувство причастности к истории, хранящей не только мемориальную практику, но и побуждающей к осмыслению нынешних проблем российского общества. Статья посвящена анализу основных вех развития данного института, и, в особенности, разбору его нынешних неоспоримых достижений. За последние годы данное учреждение осуществило очевидный прорыв в формировании теоретической и практической активности научно-исследовательского клинического института. Опираясь на принцип историзма, автор показывает, в чём причины бесспорной динамичности института. Без опоры на гуманистические традиции, опыт минувших долгих десятилетий невозможно обеспечить эффективную работу такого крупного и многопрофильного учреждения. Впервые в отечественной литературе анализируется исследовательская и клиническая практика такого крупного учреждения, как МОНИКИ. Показано, что на протяжении всей своей истории коллектив Екатерининской больницы (позже – МОНИКИ имени М.В. Владимирского) играл неоспоримо важную роль в развитии отечественного здравоохранения и медицинской науки. В наши дни в данном учреждении работают 1200 врачей, более 100 профессоров и докторов наук, 300 кандидатов наук, 4 академика и члена-корреспондента РАН, 9 заслуженных деятелей науки, 23 лауреата Государственной премии.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.4.15026

Аннотация: Предмет исследования – психологические и культурологические предпосылки возникновения общепланетарного языка. Есть ли потребность в едином планетарном языке? Каким образом он возникнет? А может быть, в современных коммуникационных условиях разумнее слышать все «голоса» и не стремиться к новому эсперанто или языку, который оказался бы наиболее мобильным и массовым? Кто определяет статус единого языка? Важны ли при этом теоретические выкладки лингвистов или все определит политическая воля современных лидеров? Какова судьба языкового наследия малых этносов или социальных общностей, которые оказались на периферии глобального процесса? Не утратит ли человечество несомненные культурные сокровища в результате схождения разных культурных ориентиров? Мы видим, что данная тема провоцирует множество вопросов, требующих безотлагательной рефлексии. В статье использованы методы психолингвистики, а также достижения философии культуры и философии языка. Применяются приемы компаративистского исследования. Мы видим, что проблема, связанная с судьбой языков в эпоху глобализации, актуализирует самые различные философские, социокультурные и лингвистические вопросы. Эта тема не только злободневна, но и содержит в себе значительные концептуальные прорывы. Духовный спор цивилизаций обязывает гуманитарное сознание к серьёзной постановке целого ряда проблем, вызванных глобализацией. В статье ставится вопрос о том, какой язык может взять на себя функции всепланетного общения. Осуждается целесообразность создания общего коммуникационного кода.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.4.66449

Аннотация: Предмет исследования – психологические и культурологические предпосылки возникновения общепланетарного языка. Есть ли потребность в едином планетарном языке? Каким образом он возникнет? А может быть, в современных коммуникационных условиях разумнее слышать все «голоса» и не стремиться к новому эсперанто или языку, который оказался бы наиболее мобильным и массовым? Кто определяет статус единого языка? Важны ли при этом теоретические выкладки лингвистов или все определит политическая воля современных лидеров? Какова судьба языкового наследия малых этносов или социальных общностей, которые оказались на периферии глобального процесса? Не утратит ли человечество несомненные культурные сокровища в результате схождения разных культурных ориентиров? Мы видим, что данная тема провоцирует множество вопросов, требующих безотлагательной рефлексии. В статье использованы методы психолингвистики, а также достижения философии культуры и философии языка. Применяются приемы компаративистского исследования. Мы видим, что проблема, связанная с судьбой языков в эпоху глобализации, актуализирует самые различные философские, социокультурные и лингвистические вопросы. Эта тема не только злободневна, но и содержит в себе значительные концептуальные прорывы. Духовный спор цивилизаций обязывает гуманитарное сознание к серьёзной постановке целого ряда проблем, вызванных глобализацией. В статье ставится вопрос о том, какой язык может взять на себя функции всепланетного общения. Осуждается целесообразность создания общего коммуникационного кода.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.4.11923

Аннотация: За последние годы появилось множество публикаций, посвященных интуиции. Сложилась версия, согласно которой интуиция вовсе не является особым способом познания. Нередко её толкуют как скорочтение, то есть как быстрое, беглое «пробегание» мысли. В целом такая точка зрения не является оригинальной. До появления работа К.-Г. Юнга интуиция и рассматривалась как подспорье аналитической деятельности разума. Давно было замечено, что ученые разных профилей продвигались к своим открытиям постепенно, словно пришпоривая мысль, которая никак не обретала законченности и ясности. Автор статьи не согласен с такой трактовкой интуиции. Опираясь на концепцию Юнга, он приводит дополнительные аргументы, согласно которым интуиция открывает самостоятельный путь к истине, имеет специфические особенности в теории когнитивной деятельности. Автор использует в качестве метода современные познавательные практики и их теоретическое обоснование. Он опирается также на юнгианское учение о четырёх функциях, с помощью которых индивид приспосабливается к реальности. Новизна постановки вопроса в том, что интуиция может рассматриваться как скорочтение далеко не всегда. В своем подлинном варианте она позволяет получить знание, которое недоступно обычной мыслительной активности. Сам путь обретения знания через интуиции не имеет ничего общего с последовательным продвижением от мысли к мысли.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.4.64211

Аннотация: За последние годы появилось множество публикаций, посвященных интуиции. Сложилась версия, согласно которой интуиция вовсе не является особым способом познания. Нередко её толкуют как скорочтение, то есть как быстрое, беглое «пробегание» мысли. В целом такая точка зрения не является оригинальной. До появления работа К.-Г. Юнга интуиция и рассматривалась как подспорье аналитической деятельности разума. Давно было замечено, что ученые разных профилей продвигались к своим открытиям постепенно, словно пришпоривая мысль, которая никак не обретала законченности и ясности. Автор статьи не согласен с такой трактовкой интуиции. Опираясь на концепцию Юнга, он приводит дополнительные аргументы, согласно которым интуиция открывает самостоятельный путь к истине, имеет специфические особенности в теории когнитивной деятельности. Автор использует в качестве метода современные познавательные практики и их теоретическое обоснование. Он опирается также на юнгианское учение о четырёх функциях, с помощью которых индивид приспосабливается к реальности. Новизна постановки вопроса в том, что интуиция может рассматриваться как скорочтение далеко не всегда. В своем подлинном варианте она позволяет получить знание, которое недоступно обычной мыслительной активности. Сам путь обретения знания через интуиции не имеет ничего общего с последовательным продвижением от мысли к мысли.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.5.20271

Аннотация: Материал, помещаемый в журнале, представляет собой беседу писателя, ведущего научно-популярного шоу «Объект 22» на радиостанции «Маяк» Евгения Стаховского с главным редактором журнала «Психология и психотехника» проф. П.С. Гуревичем. 6 мая этого года исполнилось 160 лет со дня рождения великого исследователя Зигмунда Фрейда. Будучи основателем психоанализа как философского и психологического направлений, он оказал влияние на философию, социологию, философскую антропологию, искусство, медицину и другие смежные науки. Его взгляды вызвали огромный резонанс в мировой культуре. Фрейд стал основоположником особого направления в философии, который так и называется «Психоанализ». Но он также явился родоначальником одного из пяти направлений в мировой психологии – психоанализа. В материале использован метод историзма, который позволяет показать место психоанализа в истории мировой психологии. Этот принцип даёт возможность проанализировать радикальность психологической концепции Фрейда. Оценки наследия Фрейда часто бывают противоречивыми. Общепризнано, что Фрейд оказал влияние едва ли не на все философские направления минувшего века. Иногда отдельные идеи психоанализа получали признание и дополнительную разработку. Это относится, скажем, к экзистенциализму. Порой основные выводы Фрейда подвергались критике. Но при этом философы непременно обозначали позиции сходные и несходные. В области психологии Фрейд совершил настоящую революцию. Показав роль бессознательного в поведении и мыслях людей, он во многом изменил вектор психологического знания.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.5.68092

Аннотация: Материал, помещаемый в журнале, представляет собой беседу писателя, ведущего научно-популярного шоу «Объект 22» на радиостанции «Маяк» Евгения Стаховского с главным редактором журнала «Психология и психотехника» проф. П.С. Гуревичем. 6 мая этого года исполнилось 160 лет со дня рождения великого исследователя Зигмунда Фрейда. Будучи основателем психоанализа как философского и психологического направлений, он оказал влияние на философию, социологию, философскую антропологию, искусство, медицину и другие смежные науки. Его взгляды вызвали огромный резонанс в мировой культуре. Фрейд стал основоположником особого направления в философии, который так и называется «Психоанализ». Но он также явился родоначальником одного из пяти направлений в мировой психологии – психоанализа. В материале использован метод историзма, который позволяет показать место психоанализа в истории мировой психологии. Этот принцип даёт возможность проанализировать радикальность психологической концепции Фрейда. Оценки наследия Фрейда часто бывают противоречивыми. Общепризнано, что Фрейд оказал влияние едва ли не на все философские направления минувшего века. Иногда отдельные идеи психоанализа получали признание и дополнительную разработку. Это относится, скажем, к экзистенциализму. Порой основные выводы Фрейда подвергались критике. Но при этом философы непременно обозначали позиции сходные и несходные. В области психологии Фрейд совершил настоящую революцию. Показав роль бессознательного в поведении и мыслях людей, он во многом изменил вектор психологического знания.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.5.62748

Аннотация: Можно полагать, что понятие идентичности за последние десятилетия стало весьма востребованным. После работ З. Фрейда и Э. Эриксона это слово прочно вошло в арсенал различных гуманитарных наук. Сегодня пишут об индивидуальной, социальной, культурной, религиозной самотождественности, о распаде и кризисе идентичности. В статье отмечено, что П. Рикёру удалось дать новую трактовку этому понятию. Он показал, что внутренняя и внешняя идентичность не находятся в простой связи. Здесь обнаруживает себя сложная диалектика. Французский философ откликнулся на концепцию профессора Оксфордовского университета Питера Стросона. Он предложил новое решение давней психофизической проблемы, поскольку ввел иное понятие личности. Данное понятие выступает как базисное — первичное, далее неразложимое. Отождествление атрибутов личности (состояний сознания и тела) возможно только через предшествующее образы личности, которой они принадлежат. В результате традиционных для аналитиков поисков исходных состояний анализа — базисных партикулярий — Стросон пришел к выводу, что существуют два типа базисных партикулярий: материальные тела и личности. Не случайно феномен личности занимает значительное место в философско-антропологических размышлениях Рикёра.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.5.15318

Аннотация: Предметом исследования в статье становится влияние квантового мышления на феномен этнической идентичности. На протяжении многих веков этническая самотождественность поддерживалась единством традиции и кровнородственных отношений. Но «фактор крови» постепенно уступал место другим формам социальной солидарности. Казалось, этническое сознание постепенно растворится в недрах общественной динамики. Однако проблема оказалась более сложной, чем это представлялось приверженцам европоцентризма, а затем и идеологам глобализации. Этническая ментальность зачастую обнаруживала до конца неясные корневые основы, отражая противостояние природы и социума. Глобализм натолкнулся на активные формы этнического и национального противостояния общему потоку истории. В статье использованы достижения этнологических исследований, навыки философско-исторического мышления, опыт сравнения социокультурных результатов, а главное новейшие открытия в области физики и их последствия для формирования научной картины мира. Впервые в отечественной литературе анализируется радикальный переход от этнической идентичности к квантовому мышлению, формирующему новые формы социальных общностей. В психологию стремительно вторгается убеждение, что картина мира, представленная квантовой физики, настоятельно требует перестройки всей общественной жизни человечества. В этом же направлении устремляется мысль о том, что история подготовила рывок, позволяющий людям катапультироваться в новый мир, который в значительной степени будет искусственным. Условно говоря, голос крови, который формировал этническое самосознание, будет всё быстрее подменяться единством по кванту или точнее, новыми средствами человеческой самотождественности. Автор обращает внимание на сложность и неоднозначность самого этого процесса.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.5.66549

Аннотация: Предметом исследования в статье становится влияние квантового мышления на феномен этнической идентичности. На протяжении многих веков этническая самотождественность поддерживалась единством традиции и кровнородственных отношений. Но «фактор крови» постепенно уступал место другим формам социальной солидарности. Казалось, этническое сознание постепенно растворится в недрах общественной динамики. Однако проблема оказалась более сложной, чем это представлялось приверженцам европоцентризма, а затем и идеологам глобализации. Этническая ментальность зачастую обнаруживала до конца неясные корневые основы, отражая противостояние природы и социума. Глобализм натолкнулся на активные формы этнического и национального противостояния общему потоку истории. В статье использованы достижения этнологических исследований, навыки философско-исторического мышления, опыт сравнения социокультурных результатов, а главное новейшие открытия в области физики и их последствия для формирования научной картины мира. Впервые в отечественной литературе анализируется радикальный переход от этнической идентичности к квантовому мышлению, формирующему новые формы социальных общностей. В психологию стремительно вторгается убеждение, что картина мира, представленная квантовой физики, настоятельно требует перестройки всей общественной жизни человечества. В этом же направлении устремляется мысль о том, что история подготовила рывок, позволяющий людям катапультироваться в новый мир, который в значительной степени будет искусственным. Условно говоря, голос крови, который формировал этническое самосознание, будет всё быстрее подменяться единством по кванту или точнее, новыми средствами человеческой самотождественности. Автор обращает внимание на сложность и неоднозначность самого этого процесса.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.5.12183

Аннотация: Можно ли доверить свои тайны другому человеку? Допустимо ли раскрыть свой внутренний мир перед всеми, рассказать о себе как на духу? Или лучше следовать совету шекспировского Полония: «Заветным мыслям не давай огласки, Несообразным – ходу не давай. Будь прост с людьми, но не запанибрата». Если опираться на собственный внутренний опыт, игнорируя мнение других, то можно познать себя только таким, каким я являюсь сам для себя. Но если сохранить в себе собственные переживания, закрыться от всех, то у других может сложиться искаженный образ этой души. Однако в жизни каждого человека наступает такой момент, когда он готов распахнуть душу, вверить свои тайны окружающим, снять тяжесть с души, рассказав о собственных тяготах или грехах. Иногда это случается с преступником, которого так и не уличили в конкретных преступлениях, но он уже и сам готов излить все, что происходит в его сознании. Порой исповедальность «накрывает» человека в канун кончины. Так случилось, к примеру, с известным французским философом Вольтером. Будучи непримиримым врагом католичества, он перед смертью покаялся, принял веру и обрел душевный покой перед встречей с Господом. Автор опирается на различные источники, относящиеся к памятникам разных эпох. Он использует метод исторического сравнения. Вместе с тем в статье применяются приемы психологической реконструкции, психологического анализа. Автор обращается к интроспекции как методу обретения психологического знания. Новизна подхода состоит в попытке выстроить историю исповедальной литературы, проследить их общность и различие. Философия и художественная литература знают такой жанр - исповедь. Он оказывается востребованным на исторических, социальных, культурных переломах. Но исповедь также взывает к себе в момент катастрофы личной, душевной. Так экзистенциальная драма раскрывает жизнь эпохи, ее сущность или, напротив, неучтенные подробности личного существования. Произведения исповедального жанра относятся к философской и психологической литературе.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.5.64994

Аннотация: Можно ли доверить свои тайны другому человеку? Допустимо ли раскрыть свой внутренний мир перед всеми, рассказать о себе как на духу? Или лучше следовать совету шекспировского Полония: «Заветным мыслям не давай огласки, Несообразным – ходу не давай. Будь прост с людьми, но не запанибрата». Если опираться на собственный внутренний опыт, игнорируя мнение других, то можно познать себя только таким, каким я являюсь сам для себя. Но если сохранить в себе собственные переживания, закрыться от всех, то у других может сложиться искаженный образ этой души. Однако в жизни каждого человека наступает такой момент, когда он готов распахнуть душу, вверить свои тайны окружающим, снять тяжесть с души, рассказав о собственных тяготах или грехах. Иногда это случается с преступником, которого так и не уличили в конкретных преступлениях, но он уже и сам готов излить все, что происходит в его сознании. Порой исповедальность «накрывает» человека в канун кончины. Так случилось, к примеру, с известным французским философом Вольтером. Будучи непримиримым врагом католичества, он перед смертью покаялся, принял веру и обрел душевный покой перед встречей с Господом. Автор опирается на различные источники, относящиеся к памятникам разных эпох. Он использует метод исторического сравнения. Вместе с тем в статье применяются приемы психологической реконструкции, психологического анализа. Автор обращается к интроспекции как методу обретения психологического знания. Новизна подхода состоит в попытке выстроить историю исповедальной литературы, проследить их общность и различие. Философия и художественная литература знают такой жанр - исповедь. Он оказывается востребованным на исторических, социальных, культурных переломах. Но исповедь также взывает к себе в момент катастрофы личной, душевной. Так экзистенциальная драма раскрывает жизнь эпохи, ее сущность или, напротив, неучтенные подробности личного существования. Произведения исповедального жанра относятся к философской и психологической литературе.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.6.20558

Аннотация: Материал представляет собой беседу ведущего научно-популярного шоу «Объект 22» радиостанции «Маяк», писателя Евгения Стаховского с главным редактором журнала "Психология и психотехника" Павлом Семеновичем Гуревичем об одном из пяти направлений мировой психологии – трансперсональной психологии. Слушатели «Маяка» часто задают вопросы, связанные с этим направлением. Их интересует, каким образом появилось это словосочетание, каковы основные идеи трансперсональной психологии, что такое холотропное дыхание. Предметом исследования трансперсональных психологов являются «надличностные», «сверхличностные» состояния сознания. В материале использован, прежде всего, принцип историзма. Прослеживаются истоки трансперсональной психологии, коренящиеся в психоанализе и гуманистической психологии. Показано, что трансперсональная психология обосновывает значимость духовных аспектов психики. Отмечено, что на протяжении человеческой истории все культуры, за исключением европейского индустриального общества, высоко ценили духовные состояния сознания. Трансперсональная психология отличается от гуманистической тем, что она одушевлена стремлением преодолеть границы прежнего предметного поля, которые задаются проблемами самоактуализации, творчества и гуманистической психотерапии и педагогики.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.6.68231

Аннотация: Материал представляет собой беседу ведущего научно-популярного шоу «Объект 22» радиостанции «Маяк», писателя Евгения Стаховского с главным редактором журнала "Психология и психотехника" Павлом Семеновичем Гуревичем об одном из пяти направлений мировой психологии – трансперсональной психологии. Слушатели «Маяка» часто задают вопросы, связанные с этим направлением. Их интересует, каким образом появилось это словосочетание, каковы основные идеи трансперсональной психологии, что такое холотропное дыхание. Предметом исследования трансперсональных психологов являются «надличностные», «сверхличностные» состояния сознания. В материале использован, прежде всего, принцип историзма. Прослеживаются истоки трансперсональной психологии, коренящиеся в психоанализе и гуманистической психологии. Показано, что трансперсональная психология обосновывает значимость духовных аспектов психики. Отмечено, что на протяжении человеческой истории все культуры, за исключением европейского индустриального общества, высоко ценили духовные состояния сознания. Трансперсональная психология отличается от гуманистической тем, что она одушевлена стремлением преодолеть границы прежнего предметного поля, которые задаются проблемами самоактуализации, творчества и гуманистической психотерапии и педагогики.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.6.62800

Аннотация: Картина мира состоит из десятков тысяч образов. Они могут быть простыми, как отражение облаков, плывущих по небу, а могут представлять собой абстрактные построения относительно устройства мира. Индивид нуждается в системе ориентации, которая дала бы ему возможность отождествить себя с неким признанным образцом. Впервые такого рода механизмы были рассмотрены в концепции Фрейда. Исходя из этого понятия, Эрик Эриксон писал уже о психосоциальной, культурной, расовой идентичности. Французский философ Поль Рикёр, размышляя о многозначности понятия «идентичность» провел различие между индивидуальной и социальной идентичностью. Смысл этой демаркации заключается в том, что внутренний образ человека далеко не всегда совпадает с тем, как он воспринимается в социальном окружении. Для нас эти проблемы важны, потому что мы должны определиться с исторической судьбой России. Рассматриваем ли мы Россию как правопреемницу СССР, сохраняя верность единой летописи страны или, напротив, отождествляем себя с новой культурной общностью? Принадлежим ли мы Европе или в нас больше азиатского («Да, скифы мы, да, азиаты мы…»)? Совершенно очевидно, что наше представление о России не совпадает с тем, как ее воспринимают другие народы и страны. Многие современные интеллектуалы стремятся противостоять общей унификации национальной культуры. В качестве обоснования особости тех или иных стран, регионов выступает социальная мифология. Так, французские «новые правые» разглядели специфику европейской культуры в том, что она одушевлена арианизмом. Этот термин обозначает у «новых правых» религиозно-мифологический комплекс представлений, связанных с индоевропейскими народами. Народы Европы, по словам «новых правых» принадлежат к индоевропейской традиции, которая известна еще со времен неолита и насчитывает свыше 5 тысяч лет. Лидер «новых правых» А. де Бенуа не призывает к реставрации архаической культуры. Он лишь лишает понятие «прогресс» его неодолимой фатальной сущности. В истории, утверждает он, нет ленточного движения событий, традиция не исчезает, она продолжает жить в актуальной истории. Будучи вневременной категорией, она формирует и преображает «народную душу». И именно поэтому она определяет типологический строй национальной культуры.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.6.15482

Аннотация: Статья посвящена истокам шизофрении. В наши дни, когда все психические процессы выводятся по сути дела из физиологии, основное внимание привлекают проблемы генетической предрасположенности к этому заболеванию. Однако поиск специфических генетических факторов, неукоснительно ведущих к шизофрении, натолкнулся на определённые трудности. Оказалось, что гены этого заболевания раскинуты по всему геному. В новых исследованиях обозначен ряд локусов, предположительно ответственных за безумие. В то же время уже в нашем столетии эти догадки не получили подтверждения, не обозначен ни один ген, который бы бесспорно отвечал за развитие этого умственного отклонения. Использованы результаты психиатрических исследований, связанных с шизофренией. Вместе с тем подвергнут критическому анализу феномен редукционизма, сводящий сложные феномены к простым. Рассмотрены биологический и культурный детерминизм, их достижения и недостатки. Новизна авторского подхода состоит в том, чтобы раскрыть в истоках шизофрении не только явление мутации генов, но указать также на те ситуации, когда наследственная предрасположенность к заболеванию не получает развития в силу социальных или культурных факторов. Особое внимание уделено факторам риска, связанным с заболеванием, и тем условиям, которые позволяют преодолеть приговорённость к безумию. Подвергнут критическому разбору тезис социобиологов, которые полагают, что все формы социальной организации в прошлом и настоящем обусловлены специфической деятельностью генов. Показаны следствия, которые вытекают из представления о генетической определённости социальной организации естественным отбором.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.6.66632

Аннотация: Статья посвящена истокам шизофрении. В наши дни, когда все психические процессы выводятся по сути дела из физиологии, основное внимание привлекают проблемы генетической предрасположенности к этому заболеванию. Однако поиск специфических генетических факторов, неукоснительно ведущих к шизофрении, натолкнулся на определённые трудности. Оказалось, что гены этого заболевания раскинуты по всему геному. В новых исследованиях обозначен ряд локусов, предположительно ответственных за безумие. В то же время уже в нашем столетии эти догадки не получили подтверждения, не обозначен ни один ген, который бы бесспорно отвечал за развитие этого умственного отклонения. Использованы результаты психиатрических исследований, связанных с шизофренией. Вместе с тем подвергнут критическому анализу феномен редукционизма, сводящий сложные феномены к простым. Рассмотрены биологический и культурный детерминизм, их достижения и недостатки. Новизна авторского подхода состоит в том, чтобы раскрыть в истоках шизофрении не только явление мутации генов, но указать также на те ситуации, когда наследственная предрасположенность к заболеванию не получает развития в силу социальных или культурных факторов. Особое внимание уделено факторам риска, связанным с заболеванием, и тем условиям, которые позволяют преодолеть приговорённость к безумию. Подвергнут критическому разбору тезис социобиологов, которые полагают, что все формы социальной организации в прошлом и настоящем обусловлены специфической деятельностью генов. Показаны следствия, которые вытекают из представления о генетической определённости социальной организации естественным отбором.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.7.20719

Аннотация: Статья посвящена критическому анализу концепции Дж. Локка, который едва ли не первым в истории европейской философии задумался над проблемой тождества человека. В работе Локка «Опыт о человеческом разумении», по мнению автора статьи, содержится попытка сконструировать понятие личности. Именно это понятие оказывается для него ключевым при дальнейших рассуждениях о том, что же обеспечивает сохранность самотождественности человека. Локк гарантом тождества индивида считает память. Именно она, по его мнению, помогает человеку помышлять о себе в разное время и в разных местах. Такая версия носит философский характер, но не поддерживается последующим развитием психологии. В статье используются методы историко-философского мышления. Это позволяет показать значение концепции Локка и её недостаточность при последующем развитии его идеи в психологии и философии. Впервые в отечественной литературе концепция Дж. Локка о тождестве личности подвергается критическому анализу с учётом дальнейших открытий в области философии и психологии. Автор показывает, что память не обладает таким безупречным свойством, которое позволяет индивиду выстраивать свою личность. Она избирательна, на самом деле скорее демонстрирует теорию забывания, нежели устойчивое личностное ядро. В статье даётся психоаналитическое толкование фильма П. Лунгина «Остров». Ошибка Дж. Локка заключается в том, что, по его мнению, человеческая память безупречна. Она-то и обеспечивает сохранность личности.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.7.68310

Аннотация: Статья посвящена критическому анализу концепции Дж. Локка, который едва ли не первым в истории европейской философии задумался над проблемой тождества человека. В работе Локка «Опыт о человеческом разумении», по мнению автора статьи, содержится попытка сконструировать понятие личности. Именно это понятие оказывается для него ключевым при дальнейших рассуждениях о том, что же обеспечивает сохранность самотождественности человека. Локк гарантом тождества индивида считает память. Именно она, по его мнению, помогает человеку помышлять о себе в разное время и в разных местах. Такая версия носит философский характер, но не поддерживается последующим развитием психологии. В статье используются методы историко-философского мышления. Это позволяет показать значение концепции Локка и её недостаточность при последующем развитии его идеи в психологии и философии. Впервые в отечественной литературе концепция Дж. Локка о тождестве личности подвергается критическому анализу с учётом дальнейших открытий в области философии и психологии. Автор показывает, что память не обладает таким безупречным свойством, которое позволяет индивиду выстраивать свою личность. Она избирательна, на самом деле скорее демонстрирует теорию забывания, нежели устойчивое личностное ядро. В статье даётся психоаналитическое толкование фильма П. Лунгина «Остров». Ошибка Дж. Локка заключается в том, что, по его мнению, человеческая память безупречна. Она-то и обеспечивает сохранность личности.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.6.12252

Аннотация: Статья посвящена анализу идей Ф. Александера, создателя так называемого медицинского психоанализа. Он пытался установить прямую, но во многом оправданную связь между телесными недугами и психологическими состояниями. Будучи фрейдистом, Александер тем не менее оспаривал многие положения классического психоанализа, проявлял независимость в разработке собственной концепции. Появление психосоматики в 30-х годах минувшего столетия как самостоятельной психологической и научной дисциплины нельзя назвать случайностью. В самой медицине в это время подвергся критике механистический подход к человеку, который сводится к толкованию индивида как простая сумма клеток и органов. Получала дальнейшее развития идея целостности человека, которую чуть позже начали отстаивать представители гуманистической психологии и неофрейдизма. Психосоматическая медицина Александера может рассматриваться как переходный этап к неофрейдизму. В статье использована методология классического психоанализа, доказывающая психогенный характер многих телесных заболеваний. Автор также опирается на методы неофрейдизма и учитывает в этом аспекте достижения социальной психологии. Применяется принцип историзма, позволяющий толковать учение Александера в тесной связи с современными достижениями психоанализа. Новизна статьи в попытке разобрать концепцию Александера с учетом уровня нынешнего состояния медицины и психологии. Это позволяет доказать, что психоаналитический метод Ф. Александера не сводится к простой корреляции статистических данных о связи тела и психики. Он позволяет раскрыть глубинные истоки патологии.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.6.65042

Аннотация: Статья посвящена анализу идей Ф. Александера, создателя так называемого медицинского психоанализа. Он пытался установить прямую, но во многом оправданную связь между телесными недугами и психологическими состояниями. Будучи фрейдистом, Александер тем не менее оспаривал многие положения классического психоанализа, проявлял независимость в разработке собственной концепции. Появление психосоматики в 30-х годах минувшего столетия как самостоятельной психологической и научной дисциплины нельзя назвать случайностью. В самой медицине в это время подвергся критике механистический подход к человеку, который сводится к толкованию индивида как простая сумма клеток и органов. Получала дальнейшее развития идея целостности человека, которую чуть позже начали отстаивать представители гуманистической психологии и неофрейдизма. Психосоматическая медицина Александера может рассматриваться как переходный этап к неофрейдизму. В статье использована методология классического психоанализа, доказывающая психогенный характер многих телесных заболеваний. Автор также опирается на методы неофрейдизма и учитывает в этом аспекте достижения социальной психологии. Применяется принцип историзма, позволяющий толковать учение Александера в тесной связи с современными достижениями психоанализа. Новизна статьи в попытке разобрать концепцию Александера с учетом уровня нынешнего состояния медицины и психологии. Это позволяет доказать, что психоаналитический метод Ф. Александера не сводится к простой корреляции статистических данных о связи тела и психики. Он позволяет раскрыть глубинные истоки патологии.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.7.62959

Аннотация: Французский социолог Алексис Токвиль, изучая еще в позапрошлом веке поведение американских фермеров, неожиданно обнаружил, что в сознании многих из них укоренились прочные стандарты, которые легко можно было принять за результат пропагандистского воздействия. Однако в самом содержании печати, доступной этим фермерам и популярной среди них, эти представления («иллюзии») не распространялись. Откуда они взялись? Каким образом откристаллизовались? Автор статьи пытается раскрыть механику появления этих иллюзий. Отвлеченно-рационалистические предпосылки, на базе которых традиционно изучалось движение к истине, здесь особого света не проливали. Предстояло описать какие-то новые механизмы духовной жизни людей. Ницше полагал, что превратные представления, духовные штампы нужны человеку, он испытывает в них психологическую потребность. Но он считал, что «потребитель» пропаганды лишь усваивает эти идеологические стандарты, а не создает их. А тут получалось, будто «иллюзии» живут в сознании индивида «сами по себе», независимо от пропаганды, и даже тиражируются (Токвиль ведь недаром обратил внимание именно на распространенность сходных духовных образований). Как же они формируются?

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.8.20985

Аннотация: В статье показано, что современная европейская культура в основном рассудочна. Так сложилось исторически, что уже в античной философии человек оценивался, прежде всего, как мыслящее существо. М. Вебер подчёркивал, что рациональность – это судьба европейской цивилизации. Именно здесь сложилась наука, появилась философия. Стремление европейских философов раскрыть всё богатство рассудочности, которая возвышает человека и обеспечивает ему благоденствие, породило подозрительное отношение к эмоциональной жизни человека. На протяжении многих веков человеческие страсти оценивались как пагуба, как помеха для всепроникающей работы ума. Это и привело к девальвации эмоциональной жизни в данной культуре. Автор использует методологию философии культуры, которая демонстрирует разнообразие ментальных, ценностных навыков и стилей жизни. Исследование опирается также на базовые положения юнгианской типологии. Впервые в отечественной литературе даётся психологическая экспертиза различных философских текстов. Автор полемизирует с М.Н. Эпштейном, написавшим книгу «От знания – к творчеству» и считающим, что чувство более сопряжено с целостной личностью. Высоко оценивая данное исследование в целом и поддерживая его направленность на реабилитацию эмоционального мира в философии и психологии, автор отмечает неправомерность выделения какой-либо одной из функций в юнгианской типологии в качестве универсальной. В юнгианской типологии все функции сами по себе равноценны. Однако в психологической структуре конкретного человека они подчиняются принципу иерархии.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.8.68486

Аннотация: В статье показано, что современная европейская культура в основном рассудочна. Так сложилось исторически, что уже в античной философии человек оценивался, прежде всего, как мыслящее существо. М. Вебер подчёркивал, что рациональность – это судьба европейской цивилизации. Именно здесь сложилась наука, появилась философия. Стремление европейских философов раскрыть всё богатство рассудочности, которая возвышает человека и обеспечивает ему благоденствие, породило подозрительное отношение к эмоциональной жизни человека. На протяжении многих веков человеческие страсти оценивались как пагуба, как помеха для всепроникающей работы ума. Это и привело к девальвации эмоциональной жизни в данной культуре. Автор использует методологию философии культуры, которая демонстрирует разнообразие ментальных, ценностных навыков и стилей жизни. Исследование опирается также на базовые положения юнгианской типологии. Впервые в отечественной литературе даётся психологическая экспертиза различных философских текстов. Автор полемизирует с М.Н. Эпштейном, написавшим книгу «От знания – к творчеству» и считающим, что чувство более сопряжено с целостной личностью. Высоко оценивая данное исследование в целом и поддерживая его направленность на реабилитацию эмоционального мира в философии и психологии, автор отмечает неправомерность выделения какой-либо одной из функций в юнгианской типологии в качестве универсальной. В юнгианской типологии все функции сами по себе равноценны. Однако в психологической структуре конкретного человека они подчиняются принципу иерархии.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.7.15812

Аннотация: Статья направлена против двух видов редукциоизма – биологического и культурного. Нейронауки сегодня достигли невероятных успехов, описали сложную структуру мозговой ткани и обнаружили в ней участки, которые детерминируют самые неожиданные ракурсы человеческого поведения. Кто бы, например, мог подумать, будто супружеская неверность фатально заложена в определённой зоне генов? Это означает, что любая форма человеческой активности записана намертво в генной природе человека. Разумеется, начинать анализ человеческой активности нужно с изучения новейших открытий нейронаук. Но это вовсе не означает, что следует принять биологический детерминизм за окончательную истину. Вместе с тем нет оснований абсолютизировать культурные факторы в их определяющей роли для человека. Основываться только на социальной ситуации и выводить из недр социальности все оттенки человеческого поведения – это означает стоять на точке зрения культурного детерминизма. Автор опирается на методы весьма популярной сегодня социобиологии, однако использует взгляды, которые не позволяют абсолютизировать ни биологический, ни культурный детерминизм. В статье нашли применение также данные индивидуальной и социальной психологии. В отечественной литературе появилось немало публикаций, связанных с критикой биологического детерминизма. Гораздо меньше внимания уделено анализу культурного редукционизма. Между тем, по мнению автора, обе эти тенденции упрощают историю и человеческое поведение в целом. Позиция, выраженная в статье, заключается в матрице, которая устанавливает сложные процессы человеческой активности. Они не сводятся к противоборству биологического и культурного детерминизма. Значительную роль в мотивации человеческого поведения играют также ценностные ориентиры, которые позволяют личности преодолеть неукоснительную директивность генной или социальной природы человека.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.7.66853

Аннотация: Статья направлена против двух видов редукциоизма – биологического и культурного. Нейронауки сегодня достигли невероятных успехов, описали сложную структуру мозговой ткани и обнаружили в ней участки, которые детерминируют самые неожиданные ракурсы человеческого поведения. Кто бы, например, мог подумать, будто супружеская неверность фатально заложена в определённой зоне генов? Это означает, что любая форма человеческой активности записана намертво в генной природе человека. Разумеется, начинать анализ человеческой активности нужно с изучения новейших открытий нейронаук. Но это вовсе не означает, что следует принять биологический детерминизм за окончательную истину. Вместе с тем нет оснований абсолютизировать культурные факторы в их определяющей роли для человека. Основываться только на социальной ситуации и выводить из недр социальности все оттенки человеческого поведения – это означает стоять на точке зрения культурного детерминизма. Автор опирается на методы весьма популярной сегодня социобиологии, однако использует взгляды, которые не позволяют абсолютизировать ни биологический, ни культурный детерминизм. В статье нашли применение также данные индивидуальной и социальной психологии. В отечественной литературе появилось немало публикаций, связанных с критикой биологического детерминизма. Гораздо меньше внимания уделено анализу культурного редукционизма. Между тем, по мнению автора, обе эти тенденции упрощают историю и человеческое поведение в целом. Позиция, выраженная в статье, заключается в матрице, которая устанавливает сложные процессы человеческой активности. Они не сводятся к противоборству биологического и культурного детерминизма. Значительную роль в мотивации человеческого поведения играют также ценностные ориентиры, которые позволяют личности преодолеть неукоснительную директивность генной или социальной природы человека.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.7.12467

Аннотация: В статье затронут вопрос о статусе психологии как самостоятельной науки. Осмысление этой темы осложнено тем, что данная область знаний не возникла на пустом месте. На протяжении многих веков психология развивалась внутри философии. Но ее становление во многом определялось физиологией. В связи с этим возникает вопрос: существует ли у психологии собственный предмет изучения? Располагает ли она особыми методами, которые позволяют ей быть самостоятельной дисциплиной. Не раз исследователи разных областей знания доказывали, что психология, лишившись философской подоплёки, не смогла реализовать себя в качестве естественно-научной области знания. В связи с грандиозными открытиями современных нейронаук понятие психики находится под угрозой элиминации. Тончайшие психические феномены многие исследователи пытаются свести к мозговым процессам. Все эти угрозы психология принимает с достоинством и продолжает брать реванш, чтобы в очередной раз доказать свою правомочность как науки. Использованы методы естественных, социальных и гуманитарных областей знания. Автор опирается на биологию, которая раскрывает важные стороны человеческой природы. Вместе с тем в статье применяются методы гуманитарной экспертизы, берутся на вооружение достижения социальных наук. Новизна статьи заключается в попытке указать на сближение разных подходов к анализу человеческой природы. Сегодня правомерно говорить не только о науках о человеке, но определять также единство этих наук, поскольку научные открытия разных областей знания подчас снимают жёсткие демаркации между отдельными комплексами знаний.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.7.65233

Аннотация: В статье затронут вопрос о статусе психологии как самостоятельной науки. Осмысление этой темы осложнено тем, что данная область знаний не возникла на пустом месте. На протяжении многих веков психология развивалась внутри философии. Но ее становление во многом определялось физиологией. В связи с этим возникает вопрос: существует ли у психологии собственный предмет изучения? Располагает ли она особыми методами, которые позволяют ей быть самостоятельной дисциплиной. Не раз исследователи разных областей знания доказывали, что психология, лишившись философской подоплёки, не смогла реализовать себя в качестве естественно-научной области знания. В связи с грандиозными открытиями современных нейронаук понятие психики находится под угрозой элиминации. Тончайшие психические феномены многие исследователи пытаются свести к мозговым процессам. Все эти угрозы психология принимает с достоинством и продолжает брать реванш, чтобы в очередной раз доказать свою правомочность как науки. Использованы методы естественных, социальных и гуманитарных областей знания. Автор опирается на биологию, которая раскрывает важные стороны человеческой природы. Вместе с тем в статье применяются методы гуманитарной экспертизы, берутся на вооружение достижения социальных наук. Новизна статьи заключается в попытке указать на сближение разных подходов к анализу человеческой природы. Сегодня правомерно говорить не только о науках о человеке, но определять также единство этих наук, поскольку научные открытия разных областей знания подчас снимают жёсткие демаркации между отдельными комплексами знаний.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.8.9413

Аннотация: Психика человека постоянно порождает процесс очеловечивания. На земле, в небесах и на море она усматривает присутствие образа человека. Вот почему, если исходить из общей антропологической теории, а не только из соображений, навеянных концептуальным осмыслением телевидения, на экране постоянно нужен человек. Никакая выгородка, никакая бутафория, никакое множество безличной информации не может заместить потребности видеть на мерцающем квадрате живое человеческое лицо. Такова магия персонификации... Автор показывает, что это не прихоть, а всепоглощающая страсть. Может быть, это вообще глубинная человеческая потребность, некое универсальное свойство хомо сапиенс. Но правомерно ли выделять только это качество? Ведь, возможно, есть и другие, не менее значимые? Многие философы, в том числе А. Шопенгауэр, К. Ясперс, Э. Фромм и другие, пытались осмыслить природу человеческих потребностей. В статье выделяются главные человеческие потребности. Потребность в выживании, самосохранении, продолжении рода. Что и говорить — важное дело. Не станешь помышлять о персонификации, если над тобой нависла угроза голода, смерти, стихийного бедствия. Все правильно. Но инстинкт самосохранения заметен у каждого животного. Нужда в пище, сексуальность, по мнению Шопенгауэра, все это естественные склонности. Потребности эти не специфически человеческие.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.8.63109

Аннотация: Психика человека постоянно порождает процесс очеловечивания. На земле, в небесах и на море она усматривает присутствие образа человека. Вот почему, если исходить из общей антропологической теории, а не только из соображений, навеянных концептуальным осмыслением телевидения, на экране постоянно нужен че- ловек. Никакая выгородка, никакая бутафория, никакое множество безличной информации не может заместить потребности видеть на мерцающем квадрате живое человеческое лицо. Такова магия персонификации... Автор показывает, что это не прихоть, а всепоглощающая страсть. Может быть, это вообще глубинная человеческая потребность, некое универсальное свойство хомо сапиенс. Но правомерно ли выделять только это качество? Ведь, возможно, есть и иные, не менее значимые? Многие философы, в том числе А. Шопенгауэр, К. Ясперс, Э. Фромм и другие, пытались осмыслить природу человеческих потребностей. В статье выделяются главные человеческие потребности. Потребность в выживании, самосохранении, продолжении рода, что и говорить — важное дело. Не станешь помышлять о персонификации, если над тобой нависла угроза голода, смерти, стихийного бедствия. Все правильно. Но инстинкт самосохранения заметен у каждого животного. Нужда в пище, сексуальность, по мнению Шопенгауэра, все это естественные склонности. Потребности эти не специфически человеческие.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.9.21580

Аннотация: Статья посвящена проблеме, связанной с классификацией эмоций. Этому вопросу в своё время уделили внимание многие видные философы, в том числе Аристотель, Декарт, Кант, Ницше и другие. Однако в течение нескольких веков эти переживания рассматривались не сами по себе, автономно, как выражение душевных глубин человека, а как фрагмент познавательной деятельности людей. В истории философии мысль занимала любомудров больше, чем эмоция. Это создавало определённый перекос в толковании человека. Можно полагать, что искусство компенсировало эту недостаточность при постижении философско-антропологических проблем. Однако только за последние десятилетия наметился некоторый поворот в сторону не рассудочной, а эмоциональной активности людей. В статье использована методология философской антропологии. Подход к проблеме через призму человеческой природы даёт более ясное представление о проблеме. В психологии существует деление на базовые и не базовые чувства. Однако реестр чувственных состояний у разных мыслителей оказывается неодинаковым: одни исходят из цифры 6, другие – 7, а, в конечном счёте, перечисление эмоций оказывается несоизмеримым. Обсуждаются новые и новые реестры. В статье даётся критический анализ этому количественному подходу к рассмотрению эмоционального мира человека. Впервые в отечественной литературе отмечается, что деление на положительные и отрицательные эмоции чрезвычайно условно. Автор также рассматривает такое свойство эмоций как сила переживаний.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.9.68582

Аннотация: Статья посвящена проблеме, связанной с классификацией эмоций. Этому вопросу в своё время уделили внимание многие видные философы, в том числе Аристотель, Декарт, Кант, Ницше и другие. Однако в течение нескольких веков эти переживания рассматривались не сами по себе, автономно, как выражение душевных глубин человека, а как фрагмент познавательной деятельности людей. В истории философии мысль занимала любомудров больше, чем эмоция. Это создавало определённый перекос в толковании человека. Можно полагать, что искусство компенсировало эту недостаточность при постижении философско-антропологических проблем. Однако только за последние десятилетия наметился некоторый поворот в сторону не рассудочной, а эмоциональной активности людей. В статье использована методология философской антропологии. Подход к проблеме через призму человеческой природы даёт более ясное представление о проблеме. В психологии существует деление на базовые и не базовые чувства. Однако реестр чувственных состояний у разных мыслителей оказывается неодинаковым: одни исходят из цифры 6, другие – 7, а, в конечном счёте, перечисление эмоций оказывается несоизмеримым. Обсуждаются новые и новые реестры. В статье даётся критический анализ этому количественному подходу к рассмотрению эмоционального мира человека. Впервые в отечественной литературе отмечается, что деление на положительные и отрицательные эмоции чрезвычайно условно. Автор также рассматривает такое свойство эмоций как сила переживаний.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.8.16263

Аннотация: В наши дни политики и психологи много говорят о том, насколько важно улучшить управление процессами, происходящими в обществе. По общему признанию, реформы, которые были проведены в России за последнее время, не дали нужных результатов, а в некоторых случаях оказались даже ущербными. Политические и социальные проблемы не получают реализации из-за низкой управленческой культуры. В статье даётся критический анализ современным технократическим прожектам. В научной и массовой литературе пишут о том, как необходима сегодня управленческая система, которая должна быть автономной от правительства и заниматься стратегическими вопросами. Автор статьи показывает, что эти предложения не обладают новизной, поскольку отражают амбиции технократического сознания. Автор опирается на современные психологические и философские представления, которые характеризуют новую научную парадигму. Односторонний технократизм уже не соответствует запросам современной эпохи. Впервые в отечественной литературе ставится вопрос о том, что провалы управленческого технократизма обусловлены забвением сакрального измерения человеческого бытия. Современная рациональность вытесняет из общественной жизни обнаружения трансценденции. Эти компоненты, согласно квантовому мышлению, вновь проникают в ткань социального бытия в преображенном варианте. Это как раз и приводит к провалам реформ. Технократы же ещё упорнее усиливают натиск на сакральность.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.8.66989

Аннотация: В наши дни политики и психологи много говорят о том, насколько важно улучшить управление процессами, происходящими в обществе. По общему признанию, реформы, которые были проведены в России за последнее время, не дали нужных результатов, а в некоторых случаях оказались даже ущербными. Политические и социальные проблемы не получают реализации из-за низкой управленческой культуры. В статье даётся критический анализ современным технократическим прожектам. В научной и массовой литературе пишут о том, как необходима сегодня управленческая система, которая должна быть автономной от правительства и заниматься стратегическими вопросами. Автор статьи показывает, что эти предложения не обладают новизной, поскольку отражают амбиции технократического сознания. Автор опирается на современные психологические и философские представления, которые характеризуют новую научную парадигму. Односторонний технократизм уже не соответствует запросам современной эпохи. Впервые в отечественной литературе ставится вопрос о том, что провалы управленческого технократизма обусловлены забвением сакрального измерения человеческого бытия. Современная рациональность вытесняет из общественной жизни обнаружения трансценденции. Эти компоненты, согласно квантовому мышлению, вновь проникают в ткань социального бытия в преображенном варианте. Это как раз и приводит к провалам реформ. Технократы же ещё упорнее усиливают натиск на сакральность.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.8.12501

Аннотация: В статье делается попытка определить понятие граней человеческого бытия. Проводится различие между этим понятием и экзистенциалами. Анализируются концепции Э. Финка и Й. Хейзинги. По мнению автора, игра в силу присущей ей страстности и азарта с особой силой выражает человеческую природу. Это дает возможность выделить в статье исторические формы игровой деятельности: агональность, коллективное участие в судьбе отдельного человека или семьи, проявление альтруизма, причудливые формы игровой деятельности в средневековье (турниры, ярмарки, карнавалы). Подчеркивается мысль о том, что игра старше культуры и является важным фактором культурогенеза. Выделяются особенности игры как специфической сферы человеческой активности. В исследовании применены методы философско-антропологического анализа. Феноменология игры связывается с человеческой природой, с присущей людям азартностью и отношением к неожиданной судьбе. Использованы и приёмы исторического описания игровой деятельности. Новизна статьи в том, что игра впервые в отечественной литературе рассматривается как одна из граней человеческого бытия. Автором обозначается водораздел в понимании экзистенциалов и их близости к феноменам человеческого бытия. Игровая активность анализируется также как одна из форм социального утопизма.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.8.65381

Аннотация: В статье делается попытка определить понятие граней человеческого бытия. Проводится различие между этим понятием и экзистенциалами. Анализируются концепции Э. Финка и Й. Хейзинги. По мнению автора, игра в силу присущей ей страстности и азарта с особой силой выражает человеческую природу. Это дает возможность выделить в статье исторические формы игровой деятельности: агональность, коллективное участие в судьбе отдельного человека или семьи, проявление альтруизма, причудливые формы игровой деятельности в средневековье (турниры, ярмарки, карнавалы). Подчеркивается мысль о том, что игра старше культуры и является важным фактором культурогенеза. Выделяются особенности игры как специфической сферы человеческой активности. В исследовании применены методы философско-антропологического анализа. Феноменология игры связывается с человеческой природой, с присущей людям азартностью и отношением к неожиданной судьбе. Использованы и приёмы исторического описания игровой деятельности. Новизна статьи в том, что игра впервые в отечественной литературе рассматривается как одна из граней человеческого бытия. Автором обозначается водораздел в понимании экзистенциалов и их близости к феноменам человеческого бытия. Игровая активность анализируется также как одна из форм социального утопизма.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.10.22191

Аннотация: В беседе ведущего радиостанции «Маяк» Евгения Стаховского с главным редактором журнала затрагивается вопрос об обстоятельствах, которые привели к созданию аналитической психологии. После размолвки с Фрейдом, которую Юнг переживал весьма мучительно, он задумался над тем, почему люди уделяют так много внимания обычной жизненной суете, мало заботясь о своём внутреннем благополучии, о собственной душевной гармонии. Показательно, что Юнг отвергает теорию сексуальности Фрейда. Задумываясь над структурой человеческой психики, Юнг вводит понятие «коллективного бессознательного». Затем в его учении возникает идея психологических типов, и он реализует её в виде своеобразной теории. В беседе используется принцип историзма, позволяющий проследить этапы становления аналитической психологии и появления юнгианской типологии. Новизна материала связана со стремлением показать значительный вклад Юнга в развитие психоанализа в целом. Он показал также галерею типов, которые отличаются друг от друга способом приспособления к реальности. Принадлежность человека к тому или иному типу характеризует психологические особенности человека, особенности его поведения и даже присущий ему когнитивный стиль.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.10.68612

Аннотация: В беседе ведущего радиостанции «Маяк» Евгения Стаховского с главным редактором журнала затрагивается вопрос об обстоятельствах, которые привели к созданию аналитической психологии. После размолвки с Фрейдом, которую Юнг переживал весьма мучительно, он задумался над тем, почему люди уделяют так много внимания обычной жизненной суете, мало заботясь о своём внутреннем благополучии, о собственной душевной гармонии. Показательно, что Юнг отвергает теорию сексуальности Фрейда. Задумываясь над структурой человеческой психики, Юнг вводит понятие «коллективного бессознательного». Затем в его учении возникает идея психологических типов, и он реализует её в виде своеобразной теории. В беседе используется принцип историзма, позволяющий проследить этапы становления аналитической психологии и появления юнгианской типологии. Новизна материала связана со стремлением показать значительный вклад Юнга в развитие психоанализа в целом. Он показал также галерею типов, которые отличаются друг от друга способом приспособления к реальности. Принадлежность человека к тому или иному типу характеризует психологические особенности человека, особенности его поведения и даже присущий ему когнитивный стиль.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.9.9595

Аннотация: Нидерландский философ Бенедикт Спиноза считал¸ что все природные существа, разумные и неразумные, поступают по законам своей природы. Высший закон природы заключается в том, что каждая вещь стремится остаться в своем состоянии, и притом не считаясь ни с чем другим, а только с собой. Разумеется, камень не испытывает желания стать тучей или полноводной рекой. Тигр не мечтает стать львом, а кит – айсбергом. Более того, они изо всех хотят сохранить свое бытие. Это относится и к человеку. Только в сказках красавица превращается в лягушку, да и то не по своей воле. Впрочем, философ все же допускает некую вольность человека в этом законе природы. Он, разумеется, стремится сохранить свое бытие, которое определяет его существование и деятельность определенного рода. Правда, есть различия между людьми, но они проистекают от того, что человек обладает свободной волей. Стало быть, человек может изменить свой образ. Мужчина, как и женщина, способен отвергнуть свой пол, свою самотождественность. Они бросают вызов природе, преобразуют свою телесность, что влечет за собой смену и социальных ролей. В печати сообщалось о мужчине, который, не желая платить алименты на воспитание ребенка, прошел через операцию по смене пола и в качестве женщины попытался сбросить с себя обязанности кормильца. Автор статьи пытаться осветить суть этой проблемы, связанной с множеством ликов одного человеческого образа.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.9.63225

Аннотация: Нидерландский философ Бенедикт Спиноза считал, что все природные существа, разумные и неразумные, поступают по законам своей природы. Высший закон природы заключается в том, что каждая вещь стремится остаться в своем состоянии, и притом не считаясь ни с чем другим, а только с собой. Разумеется, камень не испытывает желания стать тучей или полноводной рекой. Тигр не мечтает стать львом, а кит – айсбергом. Более того, они изо всех хотят сохранить свое бытие. Это относится и к человеку. Только в сказках красавица превращается в лягушку, да и то не по своей воле. Впрочем, философ все же допускает некую вольность человека в этом законе природы. Он, разумеется, стремится сохранить свое бытие, которое определяет его существование и деятельность определенного рода. Правда, есть различия между людьми, но они проистекают от того, что человек обладает свободной волей. Стало быть, человек может изменить свой образ. Мужчина, как и женщина, способен отвергнуть свой пол, свою самотождественность. Они бросают вызов природе, преобразуют свою телесность, что влечет за собой смену и социальных ролей. В печати сообщалось о мужчине, который, не желая платить алименты на воспитание ребенка, прошел через операцию по смене пола и в качестве женщины попытался сбросить с себя обязанности кормильца. Автор статьи пытается осветить суть этой проблемы, связанной с множеством ликов одного человеческого образа.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.9.16618

Аннотация: Статья посвящена неукротимому человеческому искушению – лжи. И. Кант считал, что обман, заблуждение являются несомненным злом и учил правдивости Немецкий философ полагал, что увлечение ложью разрушает общество. Однако другие философы были не столь категоричны в этом вопросе. Ф. Ницше, к примеру, считал, что истина не может быть основой общественного бытия, равно как и ложь. Автор статьи обращает внимание на парадоксальную переплетённость обмана и правды в индивидуальной и социальной жизни. Он отмечает, в частности, что искусство, вскормленное иллюзией, нередко раскрывает истинные проблемы человеческого существования. В статье использована методология философской антропологии, которая позволяет видеть в каждом феномене его противоречивые стороны. Тяга к истине и лжи рассматриваются как трудно насыщаемые потребности человека. В статье впервые ставится вопрос о последствиях общего увлечения истиной и ложью, показывает опасность организации общественной жизни на массовой иллюзорности или обмане. С этой точки зрения, подвергнуты критическому разбору концепции И. Канта, Ф. Ницше и Э. Фромма. Американский мыслитель, трактуя позицию Фрейда, обратил внимание лишь на постижение истины в процессе терапевтической активности, игнорируя парадоксальное стремление людей к грёзе, галлюцинаторным и виртуальным аспектам жизни.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.9.67105

Аннотация: Статья посвящена неукротимому человеческому искушению – лжи. И. Кант считал, что обман, заблуждение являются несомненным злом и учил правдивости Немецкий философ полагал, что увлечение ложью разрушает общество. Однако другие философы были не столь категоричны в этом вопросе. Ф. Ницше, к примеру, считал, что истина не может быть основой общественного бытия, равно как и ложь. Автор статьи обращает внимание на парадоксальную переплетённость обмана и правды в индивидуальной и социальной жизни. Он отмечает, в частности, что искусство, вскормленное иллюзией, нередко раскрывает истинные проблемы человеческого существования. В статье использована методология философской антропологии, которая позволяет видеть в каждом феномене его противоречивые стороны. Тяга к истине и лжи рассматриваются как трудно насыщаемые потребности человека. В статье впервые ставится вопрос о последствиях общего увлечения истиной и ложью, показывает опасность организации общественной жизни на массовой иллюзорности или обмане. С этой точки зрения, подвергнуты критическому разбору концепции И. Канта, Ф. Ницше и Э. Фромма. Американский мыслитель, трактуя позицию Фрейда, обратил внимание лишь на постижение истины в процессе терапевтической активности, игнорируя парадоксальное стремление людей к грёзе, галлюцинаторным и виртуальным аспектам жизни.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.11.22621

Аннотация: Беседа посвящена К.-Г. Юнгу как эзотерику. Швейцарский психиатр был глубоко связан духовной мистической традицией. Фрейд и Юнг по-разному понимали содержание бессознательного, его структуру и роль в культуре. Юнг стремился глубоко изучить мистическую духовную традицию. Поэтому он интересовался не только европейской, но и восточной культурой. Юнг полагал, что для обретения духовности, нужно преодолеть множество трудностей. Это особый путь, доступный не многим. Обыденное сознание, как правило, глубоко укоренено в житейской достоверности. Скрытый план бытия ускользает от такого взгляда на реальность. В беседе отмечается глубочайший интерес Юнга к восточным учениям, к эзотерике. Он считал, что истинная тайна мира непостижима. Её можно только обозначить символически как бездну, как трансцендентное. В беседе использован сравнительный метод. Он позволил сопоставить учение Фрейда и Юнга, показать близость и принципиальное значение этих учений. В статье делается попытка дать целостное представление об эзотеризме Юнга. Отмечено его глубокое знакомство с восточными учениями – буддизмом и дзен-буддизмом. Показано, что буддизм использовал и числовую символику в качестве шифра, обозначающего сложный и длинный путь к постижению истины. Юнг снабдил издание Тибетской «Книги мёртвых» собственным предисловием. Он характеризовал этот памятник как философско-религиозный трактат-наставление для живых. По его мнению, в числе Священных Писаний эта книга имеет такой же вес и значение, как Библия, и Новый завет, Талмуд и Коран. Она является священной книгой не только в самом Тибете, но также и в других странах Востока.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.11.68631

Аннотация: Беседа посвящена К.-Г. Юнгу как эзотерику. Швейцарский психиатр был глубоко связан духовной мистической традицией. Фрейд и Юнг по-разному понимали содержание бессознательного, его структуру и роль в культуре. Юнг стремился глубоко изучить мистическую духовную традицию. Поэтому он интересовался не только европейской, но и восточной культурой. Юнг полагал, что для обретения духовности, нужно преодолеть множество трудностей. Это особый путь, доступный не многим. Обыденное сознание, как правило, глубоко укоренено в житейской достоверности. Скрытый план бытия ускользает от такого взгляда на реальность. В беседе отмечается глубочайший интерес Юнга к восточным учениям, к эзотерике. Он считал, что истинная тайна мира непостижима. Её можно только обозначить символически как бездну, как трансцендентное. В беседе использован сравнительный метод. Он позволил сопоставить учение Фрейда и Юнга, показать близость и принципиальное значение этих учений. В статье делается попытка дать целостное представление об эзотеризме Юнга. Отмечено его глубокое знакомство с восточными учениями – буддизмом и дзен-буддизмом. Показано, что буддизм использовал и числовую символику в качестве шифра, обозначающего сложный и длинный путь к постижению истины. Юнг снабдил издание Тибетской «Книги мёртвых» собственным предисловием. Он характеризовал этот памятник как философско-религиозный трактат-наставление для живых. По его мнению, в числе Священных Писаний эта книга имеет такой же вес и значение, как Библия, и Новый завет, Талмуд и Коран. Она является священной книгой не только в самом Тибете, но также и в других странах Востока.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.9.12950

Аннотация: Автор статьи выделяет особую роль игры в структуре перечисленных Э. Финком основных граней человеческого бытия – труд, игра, любовь, смерть. Действительно, каждое из этих понятий отражает базовый аспект человеческого существования. Они могут рассматриваться самостоятельно. Однако, как считает автор, игра имеет особое свойство. Она включается в состав других названных граней человеческого бытия. Невозможно представить себе труд без его связи с игровой деятельностью. Вероятно, игра старше труда в предчеловеческой истории. Она пронизывает различные стороны социальной активности, превращая людей в исполнителей заранее предопределённых общественных ролей. Это относится и к экономической деятельности. Она не строится только по законам здравого смысла и полезности. В ней неотторжимо присутствует игровой момент. Политика также оказывается огромной сферой игры. В статье применены методы философско-антропологического анализа. Феноменология игры связывается с человеческой природой, с присущей людям азартностью и отношением к неожиданной судьбе. Использованы и приёмы исторического описания игровой деятельности. Особое внимание уделено феноменологии игры, её универсальной роли в человеческой деятельности вообще и в рассмотрении граней человеческого бытия в особенности. Новизна статьи обусловлена тем, что, несмотря на работы философов, посвящённые граням человеческого бытия, вопрос об особой роли игры в человеческой деятельности ставится впервые. Автор показывает, что игра проникает в суть других аспектов человеческой активности. Если устранить игровой компонент из трудовой, экономической, политической, сексуальной практики, это радикально изменить не только образ жизни, весь её уклад, но также и сущность человеческого бытия.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.9.65499

Аннотация: Автор статьи выделяет особую роль игры в структуре перечисленных Э. Финком основных граней человеческого бытия – труд, игра, любовь, смерть. Действительно, каждое из этих понятий отражает базовый аспект человеческого существования. Они могут рассматриваться самостоятельно. Однако, как считает автор, игра имеет особое свойство. Она включается в состав других названных граней человеческого бытия. Невозможно представить себе труд без его связи с игровой деятельностью. Вероятно, игра старше труда в предчеловеческой истории. Она пронизывает различные стороны социальной активности, превращая людей в исполнителей заранее предопределённых общественных ролей. Это относится и к экономической деятельности. Она не строится только по законам здравого смысла и полезности. В ней неотторжимо присутствует игровой момент. Политика также оказывается огромной сферой игры. В статье применены методы философско-антропологического анализа. Феноменология игры связывается с человеческой природой, с присущей людям азартностью и отношением к неожиданной судьбе. Использованы и приёмы исторического описания игровой деятельности. Особое внимание уделено феноменологии игры, её универсальной роли в человеческой деятельности вообще и в рассмотрении граней человеческого бытия в особенности. Новизна статьи обусловлена тем, что, несмотря на работы философов, посвящённые граням человеческого бытия, вопрос об особой роли игры в человеческой деятельности ставится впервые. Автор показывает, что игра проникает в суть других аспектов человеческой активности. Если устранить игровой компонент из трудовой, экономической, политической, сексуальной практики, это радикально изменить не только образ жизни, весь её уклад, но также и сущность человеческого бытия.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.10.10017

Аннотация: Арсенал психологического знания чрезвычайно обширен. Прежде всего, эта профессия хранит в себе огромное достояние философской рефлексии. Она наследует глубочайшее знание, которое было накоплено на протяжении многих веков мыслителями разных народов и исторических эпох. Развиваясь в лоне философии, психология, еще не став самостоятельной наукой, приобрела множество поразительных открытий, связанных с феноменом психического. Она вместе с тем пыталась понять, что представляет собой человек как особый род сущего. Да, человек, прежде всего, может быть назван животным. Ведь он имеет биологическую природу, инстинкты, представляет собою некий природный организм. Однако он не просто развитое животное, возвысившееся над более простыми представителями биологических экземпляров. В нем есть нечто, что в известной степени возвышает его над царством природы. Он создал феномен, которого не было в естественной среде – культуру. Он оказался творением и творцом этого величайшего достояния человечества.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.10.63399

Аннотация: Арсенал психологического знания чрезвычайно обширен. Прежде всего, эта профессия хранит в себе огромное достояние философской рефлексии. Она наследует глубочайшее знание, которое было накоплено на протяжении многих веков мыслителями разных народов и исторических эпох. Развиваясь в лоне философии, психология, еще не став самостоятельной наукой, приобрела множество поразительных открытий, связанных с феноменом психического. Она вместе с тем пыталась понять, что представляет собой человек как особый род сущего. Да, человек, прежде всего, может быть назван животным. Ведь он имеет биологическую природу, инстинкты, представляет собою некий природный организм. Однако он не просто развитое животное, возвысившееся над более простыми представителями биологических экземпляров. В нем есть нечто, что в известной степени возвышает его над царством природы. Он создал феномен, которого не было в естественной среде – культуру. Он оказался творением и творцом этого величайшего достояния человечества.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.12.23209

Аннотация: Тема человека не занимала значительного места в философии Аристотеля. Тем не менее, как показано в наших в предыдущих публикациях, именно этот античный мыслитель является родоначальником классической философской антропологии. Зачастую нужные для антропологической рефлексии мыслительные ходы у Аристотеля возникают совсем по другому поводу, например, в размышлениях о двух типах силлогизмов и т.д. Скажем, размышления об Уме нужны мыслителю для предпринятой им классификации категорий. Но внутри этой темы складывается весьма актуальное для наших дней соображение о многосоставности Ума, о его не только человеческой, но и божественной сущности. Автор опирается на принцип историзма, который позволяет сравнить антропологическое учение Аристотеля с размышлениями о человеке Плотина. Используются также методы герменевтического анализа текста античных мыслителей. Многообразные размышления Аристотеля об Уме, человеческом и божественном, никогда не вводились в систему философско-антропологического знания. Связанные с учением Аристотеля об индукции и дедукции, эти размышления касаются темы человека. Обстоятельное рассмотрение Ума раскрывает особенности человеческой природы и вместе с тем ставит в повестку дня понятие трансценденции. Сравнение учения Аристотеля и Плотина позволяют очертить учение о душе, о внутреннем мире человека.

DOI: 10.7256/2454-0722.2016.12.68642

Аннотация: Тема человека не занимала значительного места в философии Аристотеля. Тем не менее, как показано в наших в предыдущих публикациях, именно этот античный мыслитель является родоначальником классической философской антропологии. Зачастую нужные для антропологической рефлексии мыслительные ходы у Аристотеля возникают совсем по другому поводу, например, в размышлениях о двух типах силлогизмов и т.д. Скажем, размышления об Уме нужны мыслителю для предпринятой им классификации категорий. Но внутри этой темы складывается весьма актуальное для наших дней соображение о многосоставности Ума, о его не только человеческой, но и божественной сущности. Автор опирается на принцип историзма, который позволяет сравнить антропологическое учение Аристотеля с размышлениями о человеке Плотина. Используются также методы герменевтического анализа текста античных мыслителей. Многообразные размышления Аристотеля об Уме, человеческом и божественном, никогда не вводились в систему философско-антропологического знания. Связанные с учением Аристотеля об индукции и дедукции, эти размышления касаются темы человека. Обстоятельное рассмотрение Ума раскрывает особенности человеческой природы и вместе с тем ставит в повестку дня понятие трансценденции. Сравнение учения Аристотеля и Плотина позволяют очертить учение о душе, о внутреннем мире человека.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.10.16930

Аннотация: Автор исследует тему жизни и смерти, которая на протяжении многих веков волновала философов и психологов, а в наши дни получила новое толкование. Уверенно о бессмертии заговорили сторонники квантового сознания. Душа человека отождествляется ими с информацией, а Вселенная уподобляется компьютеру. Согласно этой трактовке, человек отождествляется с ментальным содержанием, которое после кончины индивида буквально всасывается Вселенной. Сознание сохраняет себя и устраняет таким образом обыденное представление о смерти. Другой вариант бессмертия обеспечивается созданием киборнавта, другой формы жизни, которая ознаменует конец белкового шовинизма. В статье использованы идеи классической философии, связанные с пониманием бессмертия. Одновременно учитываются достижения философской антропологии, которая уделяет значительное внимание вопросам смерти и бессмертия. Впервые в отечественной философии и психологии рассмотрены различные трактовки души в её современных разновидностях. Отмечено, что многим авторам, которые «выводят» бессмертие из собственных локальных тем, не хватает должной философской глубины. Опыт освоения данной темы сопровождает всю историю философии. В статье дан критический анализ новейших интерпретаций бессмертия.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.10.67160

Аннотация: Автор исследует тему жизни и смерти, которая на протяжении многих веков волновала философов и психологов, а в наши дни получила новое толкование. Уверенно о бессмертии заговорили сторонники квантового сознания. Душа человека отождествляется ими с информацией, а Вселенная уподобляется компьютеру. Согласно этой трактовке, человек отождествляется с ментальным содержанием, которое после кончины индивида буквально всасывается Вселенной. Сознание сохраняет себя и устраняет таким образом обыденное представление о смерти. Другой вариант бессмертия обеспечивается созданием киборнавта, другой формы жизни, которая ознаменует конец белкового шовинизма. В статье использованы идеи классической философии, связанные с пониманием бессмертия. Одновременно учитываются достижения философской антропологии, которая уделяет значительное внимание вопросам смерти и бессмертия. Впервые в отечественной философии и психологии рассмотрены различные трактовки души в её современных разновидностях. Отмечено, что многим авторам, которые «выводят» бессмертие из собственных локальных тем, не хватает должной философской глубины. Опыт освоения данной темы сопровождает всю историю философии. В статье дан критический анализ новейших интерпретаций бессмертия.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.10.13128

Аннотация: В чем отличие человека от животного? Эта вечная тема для психологов и философов. Представители социобиологи, например М. Миджли, полагает, что человек не просто похож на животное, он им и является. Она критикует Фрейда за то, что он не интересовался этим вопросом. Между тем основоположник классического психоанализа сделал немало открытий, рассматривая человека именно как животное. Другие направления психоанализа, особенно представители структурного психоанализа, напротив, искали признаки человеческой природы в его социальности, в обладании речью и символикой. В данной статье делается попытка подойти к этой проблеме через призму морали. Методы анализа проблемы в данном случае тесно связаны с философским постижением человека. Общей методологической базой исследования выступает диалектика, обогащённая современными достижениями в области системного подхода и синергетического видения мира. Автор показывает, что обсуждение этой темы актуализирует многие вопросы морали. Новизна подхода в статье связана с попыткой увидеть различие животного и человека не в способе жизнедеятельности, а в нравственном отношении к реальности. Сопоставляя эгоизм и альтруизм, автор показывает, что животные не могут рассматриваться как нравственные субъекты. Уточняется также различие между философским пониманием человеческой природы и биологическим её толкованием, близким к понятию «человеческой породы».

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.10.65653

Аннотация: В чем отличие человека от животного? Эта вечная тема для психологов и философов. Представители социобиологи, например М. Миджли, полагает, что человек не просто похож на животное, он им и является. Она критикует Фрейда за то, что он не интересовался этим вопросом. Между тем основоположник классического психоанализа сделал немало открытий, рассматривая человека именно как животное. Другие направления психоанализа, особенно представители структурного психоанализа, напротив, искали признаки человеческой природы в его социальности, в обладании речью и символикой. В данной статье делается попытка подойти к этой проблеме через призму морали. Методы анализа проблемы в данном случае тесно связаны с философским постижением человека. Общей методологической базой исследования выступает диалектика, обогащённая современными достижениями в области системного подхода и синергетического видения мира. Автор показывает, что обсуждение этой темы актуализирует многие вопросы морали. Новизна подхода в статье связана с попыткой увидеть различие животного и человека не в способе жизнедеятельности, а в нравственном отношении к реальности. Сопоставляя эгоизм и альтруизм, автор показывает, что животные не могут рассматриваться как нравственные субъекты. Уточняется также различие между философским пониманием человеческой природы и биологическим её толкованием, близким к понятию «человеческой породы».

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.11.16985

Аннотация: В данном случае колонка главного редактора посвящена размышлениям о статусе психоанализа искусства. Нет оснований утверждать, будто данная сфера прикладного психоанализа не востребована или не нашла своих энтузиастов. Вместе с тем появление книги одного из самых талантливых отечественных психоаналитиков Д.А. Ольшанского «Сцены сексуальной жизни. Психоанализ и семиотика театра и кино» является значимым событием современной научной и культурной жизни России. Критический разбор многочисленных и плодоносных идей этого автора, попытка систематизации тех усилий, которые связаны с развитием отечественного психоанализа, анализ мучительных проблем современного искусства – вот цель данной публикации. Автор использует методологию философской антропологии и психоанализа. Он опирается на классические достижения в философском постижении человека и делает особый акцент на опорные положения классического и постклассического психоанализа. Новизна статьи заключается в том, чтобы оценить успехи отечественного психоанализа искусства, обозначить острые темы и болевые точки этой области эстетики. Разнообразная научная и критическая деятельность Д.А. Ольшанского, по нашему мнению, заслуживает восторженного признания. Автор книги не только обогащает наши представления о методологических устоях психоанализа, направленных на серьёзный анализ современной культурной практики. Он даёт примеры весьма удачного использования психоаналитического мышления в разборе конкретных событий общественной жизни, будь то спектакль, фильм, мастер-класс или творческая позиция режиссёра. Освоение не только теоретического, но и практического, в ряде случаев прикладного психоанализа – актуальная задача наших дней. Репрессии и забвение психоанализа в нашей стране не смогли истребить эту область мировой психологической науки.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.11.67208

Аннотация: В данном случае колонка главного редактора посвящена размышлениям о статусе психоанализа искусства. Нет оснований утверждать, будто данная сфера прикладного психоанализа не востребована или не нашла своих энтузиастов. Вместе с тем появление книги одного из самых талантливых отечественных психоаналитиков Д.А. Ольшанского «Сцены сексуальной жизни. Психоанализ и семиотика театра и кино» является значимым событием современной научной и культурной жизни России. Критический разбор многочисленных и плодоносных идей этого автора, попытка систематизации тех усилий, которые связаны с развитием отечественного психоанализа, анализ мучительных проблем современного искусства – вот цель данной публикации. Автор использует методологию философской антропологии и психоанализа. Он опирается на классические достижения в философском постижении человека и делает особый акцент на опорные положения классического и постклассического психоанализа. Новизна статьи заключается в том, чтобы оценить успехи отечественного психоанализа искусства, обозначить острые темы и болевые точки этой области эстетики. Разнообразная научная и критическая деятельность Д.А. Ольшанского, по нашему мнению, заслуживает восторженного признания. Автор книги не только обогащает наши представления о методологических устоях психоанализа, направленных на серьёзный анализ современной культурной практики. Он даёт примеры весьма удачного использования психоаналитического мышления в разборе конкретных событий общественной жизни, будь то спектакль, фильм, мастер-класс или творческая позиция режиссёра. Освоение не только теоретического, но и практического, в ряде случаев прикладного психоанализа – актуальная задача наших дней. Репрессии и забвение психоанализа в нашей стране не смогли истребить эту область мировой психологической науки.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.11.13437

Аннотация: О психоаналитическом наследии В. Райха написано немало: проанализированы его взгляды на бессознательное, отмечен его взгляд на телесную терапию и представлены возможности телесно-ориентированного психоанализа. Исследователи отмечали также вклад Райха в теорию характеров. Райх видел огромный потенциал здоровья в спонтанных обнаружениях психики. Однако до сих пор не выявлен социальный смысл его учения. В годы, когда он стал приобретать известность, классический психоанализ уже постепенно уступал место неофрейдизму. К. Хорни и Э. Фромм обратили особое внимание на роль социальных факторов в диагностике и лечении пациентов. Они критиковали фрейдизм за игнорирование социальных и культурных факторов в формировании личности. Приверженцы классического психоанализа, обороняясь, упрекали неофрейдистов в принижении роли внутрипсихических и биологических факторов развития индивида. В. Райх остался в стороне от этих направлений. Однако ему принадлежит интересная по замыслу трехчленная модель личности. Автор статьи опирается на методы социальной психологии, которая позволяет выявить роль социального окружения в распознавании невротических симптомов. Вместе с тем при анализе учитывается методы исторического рассмотрения проблемы. В частности, учение Райха помещается в контекст того периода истории психоанализа, когда классический психоанализ постепенно замещается неофрейдизмом. Новизна подхода к теме связана с рассмотрением трёхчленной модели личности В. Райха. Данная модель указывает на приоритетность Райха в выдвижении социально-культурной тематики. Будучи ортодоксальным приверженцем З. Фрейда, В. Райх тем не менее приблизился к пониманию несомненной значимости политики и культуры в становлении личности. В этом отношении, по мнению автора статьи, он даже опередил работы К. Хорни и Э. Фромма, хотя и не достиг той глубины социально-культурного анализа, который присущ неофрейдизму. В. Райх изменил представление о структуре личности у Фрейда. По сути дела создатель психоанализа создал модель психики, в которой отсутствовал культурный контекст. Общее указание Фрейда на роль супер-эго, на родительские запреты, на возможность морального самоосуждения получили более чёткое оформление в модели В. Райха.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.11.65784

Аннотация: О психоаналитическом наследии В. Райха написано немало: проанализированы его взгляды на бессознательное, отмечен его взгляд на телесную терапию и представлены возможности телесно-ориентированного психоанализа. Исследователи отмечали также вклад Райха в теорию характеров. Райх видел огромный потенциал здоровья в спонтанных обнаружениях психики. Однако до сих пор не выявлен социальный смысл его учения. В годы, когда он стал приобретать известность, классический психоанализ уже постепенно уступал место неофрейдизму. К. Хорни и Э. Фромм обратили особое внимание на роль социальных факторов в диагностике и лечении пациентов. Они критиковали фрейдизм за игнорирование социальных и культурных факторов в формировании личности. Приверженцы классического психоанализа, обороняясь, упрекали неофрейдистов в принижении роли внутрипсихических и биологических факторов развития индивида. В. Райх остался в стороне от этих направлений. Однако ему принадлежит интересная по замыслу трехчленная модель личности. Автор статьи опирается на методы социальной психологии, которая позволяет выявить роль социального окружения в распознавании невротических симптомов. Вместе с тем при анализе учитывается методы исторического рассмотрения проблемы. В частности, учение Райха помещается в контекст того периода истории психоанализа, когда классический психоанализ постепенно замещается неофрейдизмом. Новизна подхода к теме связана с рассмотрением трёхчленной модели личности В. Райха. Данная модель указывает на приоритетность Райха в выдвижении социально-культурной тематики. Будучи ортодоксальным приверженцем З. Фрейда, В. Райх тем не менее приблизился к пониманию несомненной значимости политики и культуры в становлении личности. В этом отношении, по мнению автора статьи, он даже опередил работы К. Хорни и Э. Фромма, хотя и не достиг той глубины социально-культурного анализа, который присущ неофрейдизму. В. Райх изменил представление о структуре личности у Фрейда. По сути дела создатель психоанализа создал модель психики, в которой отсутствовал культурный контекст. Общее указание Фрейда на роль супер-эго, на родительские запреты, на возможность морального самоосуждения получили более чёткое оформление в модели В. Райха.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.12.10482

Аннотация: Автор сопоставляет два понятия – психику и душу, которые чаще всего в истории психологии рассматриваются как синонимы. Обращаясь к античной философии и мистической духовной традиции, можно видеть, что эти понятия трактуются по-разному. В одном случае психика считается достоянием индивидуального сознания, в другом душа осмысливается как связующее звено между миром эйдосов и низшим миром становления и исчезновения. Делается попытка раскрыть смысл концепции Платона о душе. Психика имеет дело с психическими процессами и не включает в свое пространство более глубокий, экзистенциальный и пневатический опыт. Метод анализа – феноменологическое сопоставление, позволяющее на основе философских и мистических текстов провести демаркацию между понятиями «психика» и «душа». Новизна исследования состоит в том, что такое разведение понятий проводится в отечественной литературе впервые. Душа, по мнению автора статьи, не синоним психики. Она заключает в себе более объемное и широкое содержание. Она не умирает вместе с телом, возникнув до рождения человека, душа несет в себе разнообразный духовный опыт и является в этом контексте противоположностью психики.

DOI: 10.7256/2454-0722.2013.12.63706

Аннотация: Автор сопоставляет два понятия – психику и душу, которые чаще всего в истории психологии рассматриваются как синонимы. Обращаясь к античной философии и мистической духовной традиции, можно видеть, что эти понятия трактуются по-разному. В одном случае психика считается достоянием индивидуального сознания, в другом душа осмысливается как связующее звено между миром эйдосов и низшим миром становления и исчезновения. Делается попытка раскрыть смысл концепции Платона о душе. Психика имеет дело с психическими процессами и не включает в свое пространство более глубокий, экзистенциальный и пневатический опыт. Метод анализа – феноменологическое сопоставление, позволяющее на основе философских и мистических текстов провести демаркацию между понятиями «психика» и «душа». Новизна исследования состоит в том, что такое разведение понятий проводится в отечественной литературе впервые. Душа, по мнению автора статьи, не синоним психики. Она заключает в себе более объемное и широкое содержание. Она не умирает вместе с телом, возникнув до рождения человека, душа несет в себе разнообразный духовный опыт и является в этом контексте противоположностью психики.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.12.17388

Аннотация: Экспертный журнал «Психология и психотехника» снова утверждён в списке ваковских изданий. Это свидетельствует, прежде всего, об эффективной работе редакционного совета. В его состав входят такие крупные учёные, как академики РАН А.А. Гусейнова, В.А. Лекторский, член-корреспондент РАН А.Л. Журавлёв, доктора психологических наук Т.Н. Березина, Д.Б. Богоявленская, Д.А. Леонтьев, М.И. Розенова, А.В. Россохин, А.Ш. Тхостов и другие. В журнале печатаются статьи психологов, живущих в разных регионах страны. Редакционный портфель оперативно пополняется. И всё-таки хотелось бы придать журналу ещё большую академичность и злободневность. Поэтому мы вводим в состав редсовета известных учёных, способных расширить грани психологического пространства. Особую остроту приобретают темы, которые находятся на перекрестке психологии и философии, психологии и медицины, психологии и социологии. В научных кругах сложилось убеждение, что за последние десятилетия накопление новых знаний осуществлялось путём дальнейшей специализации. Сегодня на повестке дня процесс объединения разных отраслей дифференцированной науки. Повышается значимость комплексных исследований. Ставится вопрос о том, чтобы психология начала осваивать разные грани собственного пространства. В редакцию часто приходят статьи психологов, которые изучают проблемы, возникшие на пограничье философии и психологии. Известно, что психология в течение многих столетий развивалась в лоне философии. Затем она начала самостоятельное существование. Однако это вовсе не означает, что союз этих двух дисциплин не уместен. Редакционный совет полагает, что освоение различных окоёмов науки – задача актуальная и важная. В той же мере значим союз медицины и психологии. Психология существует в двух вариантах – теоретическом и практическом. В последнем случае она обращается нередко к невротическим и психопатическим процессам, что обуславливает возможность совместной деятельности в этом направлении.

DOI: 10.7256/2454-0722.2015.12.67376

Аннотация: Экспертный журнал «Психология и психотехника» снова утверждён в списке ваковских изданий. Это свидетельствует, прежде всего, об эффективной работе редакционного совета. В его состав входят такие крупные учёные, как академики РАН А.А. Гусейнова, В.А. Лекторский, член-корреспондент РАН А.Л. Журавлёв, доктора психологических наук Т.Н. Березина, Д.Б. Богоявленская, Д.А. Леонтьев, М.И. Розенова, А.В. Россохин, А.Ш. Тхостов и другие. В журнале печатаются статьи психологов, живущих в разных регионах страны. Редакционный портфель оперативно пополняется. И всё-таки хотелось бы придать журналу ещё большую академичность и злободневность. Поэтому мы вводим в состав редсовета известных учёных, способных расширить грани психологического пространства. Особую остроту приобретают темы, которые находятся на перекрестке психологии и философии, психологии и медицины, психологии и социологии. В научных кругах сложилось убеждение, что за последние десятилетия накопление новых знаний осуществлялось путём дальнейшей специализации. Сегодня на повестке дня процесс объединения разных отраслей дифференцированной науки. Повышается значимость комплексных исследований. Ставится вопрос о том, чтобы психология начала осваивать разные грани собственного пространства. В редакцию часто приходят статьи психологов, которые изучают проблемы, возникшие на пограничье философии и психологии. Известно, что психология в течение многих столетий развивалась в лоне философии. Затем она начала самостоятельное существование. Однако это вовсе не означает, что союз этих двух дисциплин не уместен. Редакционный совет полагает, что освоение различных окоёмов науки – задача актуальная и важная. В той же мере значим союз медицины и психологии. Психология существует в двух вариантах – теоретическом и практическом. В последнем случае она обращается нередко к невротическим и психопатическим процессам, что обуславливает возможность совместной деятельности в этом направлении.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.12.13706

Аннотация: В статье анализируется эпистемологическая концепция Ж. Пиаже. Это необходимо автору для того, чтобы дать современную трактовку восприятия как психологического понятия. Долгое время в психологии господствовало представление о том, что процесс восприятия носит пассивный характер. Окружающая среда через органы чувств создаёт в психике познающего индивида слепок реальности. Однако психологи не могли объяснить, почему картина действительности оказывается при этом разной не только у разных людей, но и у одного человека. Заслуга Пиаже заключается в том, что он указал на роль интеллекта в обработке информации, получаемой от внешнего мира. Таким образом, в психологии появилось воззрение об активной роли восприятия. Вместе с тем стало очевидным, что простое указание на активность познающего субъекта не содержит полного решения проблемы. В статье используется метод исторического анализа и применяются приемы феноменологического рассмотрения проблемы. Проводится сопоставление традиционной и новой трактовки активности/пассивности восприятия. Новизна статьи в том, что в ней содержится критика картианского подхода к толкованию феномена восприятия, в ходе которого человек отождествляется с мышлением. В современной психологии учитывается философская критика картезианского подхода к человеку. Распространенная в когнитивной психологии модель восприятия и переработки информации фактически оказывается интеракционистским пониманием познания, его зарождения и развития, в терминах причинного взаимодействия между организмом и средой. Когнитивные процессы объясняются в терминах взаимодействия мозга и того, что ему доступно из окружения. В статье содержится утверждение, что современая психология может создать гораздо более широкую систему, которая включит в себя других людей и другие объекты вокруг нас.

DOI: 10.7256/2454-0722.2014.12.65930

Аннотация: В статье анализируется эпистемологическая концепция Ж. Пиаже. Это необходимо автору для того, чтобы дать современную трактовку восприятия как психологического понятия. Долгое время в психологии господствовало представление о том, что процесс восприятия носит пассивный характер. Окружающая среда через органы чувств создаёт в психике познающего индивида слепок реальности. Однако психологи не могли объяснить, почему картина действительности оказывается при этом разной не только у разных людей, но и у одного человека. Заслуга Пиаже заключается в том, что он указал на роль интеллекта в обработке информации, получаемой от внешнего мира. Таким образом, в психологии появилось воззрение об активной роли восприятия. Вместе с тем стало очевидным, что простое указание на активность познающего субъекта не содержит полного решения проблемы. В статье используется метод исторического анализа и применяются приемы феноменологического рассмотрения проблемы. Проводится сопоставление традиционной и новой трактовки активности/пассивности восприятия. Новизна статьи в том, что в ней содержится критика картианского подхода к толкованию феномена восприятия, в ходе которого человек отождествляется с мышлением. В современной психологии учитывается философская критика картезианского подхода к человеку. Распространенная в когнитивной психологии модель восприятия и переработки информации фактически оказывается интеракционистским пониманием познания, его зарождения и развития, в терминах причинного взаимодействия между организмом и средой. Когнитивные процессы объясняются в терминах взаимодействия мозга и того, что ему доступно из окружения. В статье содержится утверждение, что современая психология может создать гораздо более широкую систему, которая включит в себя других людей и другие объекты вокруг нас.